На третий день пребывания стариков в Честертоне Артур Тэмплботт, старший сын старика Тэмплботта, заявил, что пора прекратить эти тайны. Потягивая грог, он сказал, что завтра они с Крисом пойдут за стариками и выяснят, куда те уходят каждое утро. Подливая грог в кружки сыновей Тэмплботтов, Вирджил ухмылялся, зная, что никуда они не пойдут– за ночь они протрезвеют, а утром отправятся в замок лорда Балмера. Но сейчас они подзадоривали себя и тех, кто собрался в трактире, а это было на руку Уокеру – сыновья Тэмплботты заказывали грог, и Вирджил не скупился – грог лился в кружки собравшихся, а медные и серебряные монетки сыпались в его карман.

Все это было в начале восьмого вечера. В трактире Уокера к тому времени собрались Тэмплботты, кузнец Фетчер, отец Спейсер и управляющий поместьем лорда Балмера Трейси – пожилой человек лет пятидесяти, с редкими волосами и лицом, обтянутым ветхой кожей, похожей на высушенный пергамент. Все они, кроме отца Спейсера, пили пиво, обсуждая последние Честертонские новости.

В девять вечера дверь трактира открылась и вошли старики. При их появлении все замолчали и уставились на вошедших. Сам Вирджил Уокер от неожиданности вздрогнул, вспомнив, что два предыдущих вечера старики не появлялись раньше полуночи.

Вошедшие заказали горячего чаю, после чего один из них поднялся наверх и вернулся назад с Библией в руке. Выпив чай, старики спросили Уокера, есть ли у него лопата и кирка? Вирджил насторожился. Конечно же, у него были эти инструменты, но он не знал, зачем они понадобились старикам в столь поздний час, и колебался. Один из стариков вытащил из кармана золотую монетку и показал ее Вирджилу. Через пару минут тот принес лопату и кирку. Взяв инструменты, старики вышли на улицу и в наползающих сумерках отправились в сторону Дауншир‑ских холмов. Пару секунд в трактире висела гробовая тишина, и вдруг… Артур Тэмплботт пихнул локтем младшего брата и прошептал:

– Пойдем‑ка за ними и узнаем, что они затевают! Какое‑то время Крис сидел неподвижно. Потом опрокинул в рот остатки янтарного грога и поднялся со стула. Отец Спейсер хотел было что‑то сказать, но раздумал. Кузнец Фетчер хмыкнул.

– Будьте поосторожнее, парни. Не попадайтесь им на глаза, – и ухмыльнулся своим медвежьим оскалом.

Артур и Крис выскочили из трактира и побежали за удаляющимися фигурами стариков…

В десять часов солнце опустилось за Даунширские холмы, и ночь, словно огромное чудовище, наползла на Честертон, окутав все мраком.

Через час начали выть собаки. Люди, собравшиеся в трактире Уокера, прислушивались к их вою с удивлением, смешанным с неясной тревогой: казалось, все собаки Честертона отправились в Блэквудский лес, чтобы выть в эту ночь на луну. Они выли непрерывно: затягивали одни, подхватывали вторые, вторили им третьи… В них вселились демоны леса, сказал старик Тэмплботт. Вирджил Уокер хмыкнул, ответив, что демоны леса вселяются разве что в старика Тэмплботта и его сыновей после пары кружек крепкого грога. Но ухмылка у Вирджила была вялой – он чувствовал беспокойство: что‑то происходит у Даунширских холмов, думал он, что‑то нехорошее. Собаки начали выть неспроста…

В полночь поднялся ветер. Небо, безоблачное до этого, затянуло тучами. Исчезла луна, освещавшая Честертон, и в кромешной тьме вой собак, несущийся от Даунширских холмов, стал казаться еще более зловещим.

Отец Спейсер выразил беспокойство по поводу Артура и Криса. Да и старикам, сказал он, пора бы уже вернуться назад. Что они могут делать так поздно в лесу? Кузнец Фетчер принялся рассказывать о при‑нстонских ведьмах, сожженных тридцать лет назад в Пламтауне, в двадцати милях от Честертона, Его отец брал его тогда с собой, и он видел, как сжигали ведьм – трех молодых женщин. Они стояли в белых одеждах, с распущенными волосами, рассказывал Фетчер, на деревянном помосте, прикованные цепями к трем просмоленным столбам.