— Зейгфрейд…

Ленни явно не увидел того, что увиделось ей. Он лишь чуть склонил голову с видом доброжелательного любопытства и сказал:

— Так мы пришли к согласию?

— В некотором роде, — сказал капеллан. — Правда, я скорее назвал бы это ультиматумом. Если ты согласишься убить Зейгфрейда, мы рады будем предоставить тебе такую возможность. Скажу даже так: если ты разделаешься с ним, воздав ему по заслугам, мы поставим это тебе в заслугу перед Господом.

— Ну никак не получается обойтись без убийства, — рассмеялся Леонард. — Ладно, это дело нетрудное. Я в прежние времена народ тыщами убивал, знаете ли. — Он чуть помедлил, оглядываясь на Армецию. — Ну, это я округляю, конечно.

— Зейгфрейд — это тебе не язычник какой, — с определенной театральностью проговорил капеллан. — Нет, он есть сущая грязь, исторгнутая из чрева дьяволовой невесты! Он источает дым и сеет нечистые семена! — Свиные глазки превратились в две черные щелки. — Он… он… это ДРАКОН!

— Ух ты, — закашлялся Леонард. — Целый дракон. — На лице капеллана отразилось сущее потрясение, и рыцарь вскинул ладони. — Нет-нет, не то чтобы я вовсе не оробел, оробел, конечно. Я просто думал, что после такого завлекательного начала, про чрево и грязь ты скажешь что-нибудь более…

— Если ты считаешь, что это превосходит твои возможности, мы немедленно приступим к сожжению.

— Нет-нет, меня все устраивает. Ну что, пошли, всадим меч дьяволу в чрево… или куда там еще!

С этими словами сэр Леонард повернулся на каблуке и зашагал прочь с помоста, едва сообразив остановиться, когда рядом с ним кашлянула Армеция.

— Ты разве ничего не забыл? — спросила она.

— А… ну да. — Рыцарь вновь повернулся и бдительно уставился на капеллана. — А почем тебе знать, что мы просто не удерем с концами, как только ты отпустишь ее?

— Верно подмечено. — Капеллан подозвал служку и кивнул на книгу, которую держал в руках паренек. — Мы придержим книгу заклинаний и попытаемся разобраться, что там написано. Так что, даже окажись она ведьмой, ее чары не будут иметь силы!

— Эй, погодите! — запротестовала Армеция. — Это просто журнал путевых записей! Летопись! Никаких чар с помощью этой книги я творить не могу!

— Погоди, — вмешался рыцарь, — был же случай, когда ты…

— Ленни, заткнись! — И она с мольбой повернулась к капеллану. — Она ценности не имеет. Верните ее мне, а я вам предложу в залог нечто другое. — Она обвела глазами помост и посмотрела на рыцаря. — Вот его!

— Если бы эта книга не имела никакой ценности, ты так не стремилась бы вернуть ее. — Капеллан снова прищурился. — И это вселяет в меня подозрения… впрочем, недостаточные, чтобы упустить возможность очистить землю от скверны. — Он гордо выпрямился. — Логово Зейгфрейда вы найдете на севере, только поторопитесь. Скверна живет вечно, а вот книжные страницы — определенно нет.

— Во-первых и в-главных, дьявол — обманщик.

Хотя под конец этого заявления у отца Шайцена чуть покривились губы, его голос ни в коем случае нельзя было назвать мягким. Об этом позаботилась сама его церковь. Ее залы являли собой гигантскую гранитную глотку, ее двери были пастью с зубами из дерева и стали.