Алексей Волков. Гусарская дорога
Присутственные часы подходили к концу, и в приемной губернатора было пусто. Впрочем, вошедший мужчина вряд ли бы стал ждать вызова. Темно-синий с золотом гусарский мундир словно придавал его владельцу дополнительную решимость. Если он, разумеется, вообще нуждался в ней. Не похоже было по его лицу, что офицер, довольно немолодой, кстати, привык ждать. Лихо закрученные пшеничные усы еще не были тронуты сединой, зато шедший по правому виску шрам говорил о прошедших войнах, в которых довелось участвовать, а два креста в петлице и Анна на шее — о проявленной в боях доблести. Однако тот же обезобразивший лицо удар заставил глаз слегка косить, и потому вид у мужчины был слегка звероватый. — У себя? — коротко осведомился гусар у всё еще сидящего здесь секретаря. — Так точно, ваше высокоблагородие, — секретарь встал и отвесил легкий поклон — эпоха располагала к почтению военных. Дальше гусар слушать не стал. Сам отворил дверь, шагнул в кабинет и лишь у порога застыл, привычно щелкнув шпорами. — Арсений! — Губернатор поднялся и двинулся навстречу гостю. — Рад тебя видеть! — Я тоже рад, Павел Никитич! — Гусар улыбнулся. Улыбка у него была неожиданно доброй, как у юноши. — Ну, проходи, садись. Всё успел сделать? — Не без твоей помощи, дядюшка. Разница в возрасте между племянником и дядей была лет десять, даже, скорее всего, меньше, но есть еще старшинство родственное, заставляющее Раковского обращаться к губернатору по имени-отчеству. — Когда едешь? — Обоз отправляю завтра с утра, а сам пущусь вдогон через пару деньков. Раз подвернулась оказия, надо хоть в имение заглянуть. Когда еще придется? — Тоже верно. Погоди, я сейчас распоряжусь насчет вина. Раковский лишь подкрутил ус. Вино у Каверина было отменным, и почему бы не выпить стаканчик после трудов праведных? Слуга явился мгновенно, словно ждал за дверями. Важно разлил рубиновый напиток, застыл, однако губернатор движением руки отпустил его прочь. — Зря ты, Арсений, вновь вступил в службу. Долг чести ты уже выполнил, мог бы отдохнуть на покое, — произнес Каверин после первого глотка. — Нам здесь тоже люди нужны. — Павел Никитич, не годен я к гражданской службе, — улыбнулся гусар. — От всяких бумажек плохо становится. А в деревне… Не то время, чтобы по поместьям отсиживаться. — Да, не то… — повторил за ним губернатор. — Но в войне грядущей, большой, не токмо вооруженной силой победа будет решаться. Но еще и снабжением, подготовкой резервов и многим другим. — Да я всё понимаю, дядюшка, — однако серьезного тона гусар не выдержал и хохотнул. — Попервоначалу было мне предложено заняться подготовкой рекрутов для кавалерии. Мол, вакансии в вашем Изюмском полку сейчас не имеется. Хорошо, Барклай понял мою душу, определил к Меллеру в Мариупольский. Полк славный, последним на поле чести не будет. — Всё тебе бы на рожон переть, да в первых рядах, — без осуждения заметил Каверин. — В последних смысла нет, — вновь хохотнул Раковский. Он успел опустошить стакан и теперь поглядывал на бутылку. — Весь в покойного родителя. Тот тоже, бывало, даже команды не дожидался, мчал вперед сломя голову. Каверин собственноручно разлил вино, потом вздохнул. — Ты бы женился. Не ровен час сложишь голову и даже наследника не оставишь. — Староват я для женитьбы, дядюшка. Раньше надо было бы, да служба не отпускала. — Служба… Ты же пять лет в отставке провел. |
