- Витя, почему девятнадцать машин? - спросила Алла. - Когда уезжали, их было двадцать.

- Одну подорвали, - нахмурился тот.

- Убитые есть?

- Давай не будем сейчас об этом, - вмешался Мирон. - Сегодня у нас праздник, а потери будем подсчитывать завтра.

Вдруг Алла увидела среди приехавших Толика. Не выпуская из рук автомат, тот что-то возбужденно рассказывал окружившим его бойцам.

- Толян! - позвала его Алла.

Тот подошел, виновато пряча глаза.

- Ты почему поехал? - изображая гнев, спросила она.

- Дак ребята поехали, ну и я...

- А я тебе что сказала?

- Дак ребята же... Чо я тут отсиживаться буду?.. Не мужик, что ль?

"А ведь Толик закис возле меня, - подумала Алла. - Он же боец, а я сделала его мальчиком на побегушках. Целый день торчит возле моих дверей, как лакей."

- Толян, может, ты тут останешься, а? В конторе у меня есть охрана, а со мной ты все равно не ездишь.

- Нет уж, я с тобой, а вдруг чо случится?

- Так ведь скучно тебе со мной. Ты ж стрелок, чего тебе возле бабьей юбки ошиваться-то?

- Гонишь, что ль?

- Нет, не гоню. Оставайся, раз сам хочешь. А если надоест возвращайся к ребятам.

Она обняла его и поцеловала.

- Спасибо за все, Толян.

Командир отвел Виктора в сторону и спросил:

- У нас потери большие?

- Двенадцать убитых - это с теми четырьмя, что подорвались у ресторана, - и пятнадцать тяжелораненых.

- Почему так много?

- Они заминировали оружейный склад. Когда мы уже закончили и уходили, сработал часовой механизм, и он взорвался.

Мирон вздохнул.

- Не говори Алле про потери. Тела привезли?

- Конечно.

- При Алле не трогайте их. Сейчас она уйдет в дом, тогда вынесете. Хорошо награди всех ребят. Семьям погибших - само собой, компенсацию. Из тяжелораненых сколько может не выжить?

- Пока врачи не говорят наверняка. Но трое точно.

- А Савва?

- В клочья.

- Ладно, пошли. Сегодня празднуем победу, а завтра будем горевать по погибшим.

К Алле подбежал Роман:

- Алла Дмитриевна, а можно нам девчонок пригласить?

- Сегодня все можно, только ведите себя прилично.

- Тогда мы сейчас с ребятами сгоняем.

- Только, чур, не проституток с Тверской. А то потом всю премию за победу на венерологов потратите.

Алла, Мирон и Виктор пошли в дом, за ними веселой гурьбой остальные.

Победителя принято награждать. А любимая женщина и подавно должна наградить победителя. Мирон победил Савву и заслужил, чтобы его наградили. Но не только потому Алла осталась у него на все выходные. Ей было хорошо с ним.

"Черт бы меня побрал, а может быть, я люблю его?.. - думала она, глядя на лежащего рядом любовника. - Я всегда говорю, что для меня не существует ни этого слова, ни самого понятия "любить", но говорить можно все, что угодно. Ведь я со Славкой уже три года. Если бы мне не хотелось быть рядом с ним, я бы давным-давно его бросила. Никогда не делала того, что мне не хочется. Никогда не была с мужиком, если мне не хотелось с ним быть. Если я со Славкой, значит, мне самой этого хочется. Может быть, это и есть любовь? А хотя - какая разница, каким словом это обозначить?! Если тебе рядом с этим мужиком хорошо, комфортно, то назови это как угодно, суть-то от этого не меняется. А мне со Славкой комфортно. Он меня понимает лучше, чем я сама себя понимаю. На свете нашлись всего два человека, которые поняли мою истинную натуру - Лидия Петровна и Славка. Но она профессионал и сразу обнаружила мой "скелет в шкафу", а Славик чувствует это интуитивно, потому что любит меня. Ведь я вью из него веревки не потому что он такой мягкий, а потому что он меня понимает, не хочет огорчать и даже, кажется, чуточку жалеет, чувствуя, что в моем прошлом есть нечто, что меня очень больно ранило, и потому я надела маску бесшабашной бой-бабы, которая меряется с мужиками, кто круче.