Пал Иваныч медленно приходит и в себя, и в ту же секунду ощущает под кадыком холодное дуло обреза.

— Будешь ещё, сука оппортунистическая, воровать картошку студенческую, которая потом, мозолями и спинами усталыми им достаётся? — С пафосом вопрошает ротмистр.

Председатель тихонечко вертит головой из стороны в сторону, что-то мычит и сучит ногами, обутыми в кирзовые сапоги пятидесятого размера.

— Ладно, на первый раз — верю, — успокаивается, наконец, ротмистр и отводит дуло обреза в сторону, — А мешки с картошкой украденные — всего двести двадцать штук по сорок килограмм в каждом, — вернёшь. В другом месте украдёшь — но, вернёшь! Пошли, Андрюха, отсюда скорей — на свежий воздух, а то похоже, наш вороватый друг обхезаться по крупному изволили.

Уходим с чувством глубочайшего удовлетворения и с верой в высшую справедливость.

И что же Вы думаете?

По прошествии месяца, наша славная бригада выиграла таки соревнование — и диплом памятный получили, и премию денежную.

Премию, впрочем, Кусков никому на руки выдавать не стал, мотивируя этот поступок следующей сентенцией:

— Деньги, заработанные потом и кровью, в боях с грязными супостатами, тратить на меркантильное потребительство пошло и отвратительно.

Поэтому — в субботу все встречаемся в "Белой Лошади" — гуляем с шиком гусарским, — заработали это право в боях честных.

А обрез наш я ресторанным ребятам подарю, у них чего только по стенкам не висит — колёса, сёдла, шпоры, попоны — и обрезу там место найдётся, как-никак, — вещь легендарная.

Но, забыл Кусков простую истину — долог и непредсказуем путь к последнему причалу, и всякого на этом пути — ещё может случиться.

Байка шестая

Старый ржавый обрез — 2

Славно в "Белой Лошади" посидели. Для тех, кто не знает — ресторанов разнообразных и дорогущих в Ленинграде в 1981-ом году было — до бесу.

А пивной ресторан с ценами приемлемыми — всего один — "Белая Лошадь".

А меню какое: шесть сортов пива разливного — вещь для тех времён — неслыханная; а названия блюд — "Щи по-гусарски", "Колбаска-гриль по-славянски", например?

Попасть в такое заведение — куда как непросто, очередь за месяц занимать приходилось.

Но ротмистр у нас — не просто так чувак — а Мастер Спорта СССР по конной выездке, с самим Ростоцким-младшим в одной группе занимался. Поэтому — пускают нашу банду по первому свистку, и обслуживают по высшему разряду.

Но конец вечера был испорчен безнадёжно.

Выяснилось, что Кусков обрез — вещь раритетную и легендарную, в подарок ресторану предназначавшуюся, забыл в деревне безымянной, под койкой своей — в портфеле потрёпанном.

Что делать? Решили горячку не пороть, а проблему возникшую решать не спеша, комплексно, с выдумкой нетривиальной.

Почему, собственно говоря, не встретить очередной Новый Год в этой самой деревушке, всеми позабытой? Заодно — и обрез заберём. А год то наступающий, тем более, счастливым намечался. Помните, у Андрея Вознесенского:

"Девятнадцать — восемьдесят два — по идее — счастливый номер"?

Решили единогласно — поедем непременно.

Но вот наступает тридцатое декабря — день отъезда, и на Московский вокзал, к отправляющемуся поезду, приходят всего трое — я, Генка Банкин, и Надежда с РГ.

У остальных — уважительные причины: Кускова — жена не пустила, у Михася — родственники на праздники в Ленинград пожаловали, к Ленке — жених из лётного училища на побывку прибыл, ну, и тому подобное….