— Нет тут ни хрена! — сказал тот самый, который за минуту перед этим отправил себе в карман приличную сумму денег.

— Должно быть! — сказал другой. — Перед страхом смерти люди не лгут!

— Ну, ты же видишь!

— Вижу!

После этого второй парень со зла швырнул пустой бумажник на пол, и парочка потопала вниз по лестнице.

— А я потом уже спустился. Вижу, что бумажник еще хороший. Его на рынке всегда толкнуть можно. Или еще как сгодится. Одним словом, сунул я его себе в карман и домой.

— И что?

— Нюрке бумажник показал, она меня простила. Сказала, чтобы я, как просплюсь, шел бы да и сдал его в скупку или еще куда. Ну, я дождался, когда народ проснется, и пошел. А тут вы.

— А удирать чего стал?

— Не знаю, испугался я вас чего-то. Вид у вас… того, стремный.

Это утверждение подруги оставили на совести пьянчужки. На себя бы посмотрел!

— Ну что? — спросил он. — Помог я вам?

Подруги переглянулись. Рассказ был в высшей степени странным.

— А этих парней ты точно не знаешь?

— Даже не видел никогда!

— А знаешь, кто в той квартире, возле которой они толкались, живет?

— Так в том-то и дело, что нету там никого! Пустая она стоит. На продажу выставлена. Уже почти три месяца туда покупатели ходят. А чтобы купить, так никто не покупает. Дорого, говорят, больно хозяин дерет. Никто не прельщается.

— А хозяин кто?

Вот этого забулдыга не знал. По его словам, раньше там была коммуналка. Потом какое-то агентство ее расселило, и квартиру купил пузатый и усатый дядька, который перепродал ее другому — молодому и симпатичному.

— Но он как ремонт начал, так его больше никто и не видел. Не живет он тут. И даже не показывается. А квартиру после ремонта снова на продажу выставил.

Подруги снова переглянулись. Их обеих посетила одна и та же мысль. И что же делали эти двое крепко подозрительных молодых людей возле пустой квартиры? И чей бумажник они потрошили? Где они его взяли, если в квартире никто не живет и вообще она стоит пустая и закрытая?

— Минуточку! А когда эти двое уходили, они дверь за собой прикрыли?

Пьянчужка за то время успел хлопнуть вторые сто граммов. Глаза мужика осоловели, и его потянуло в сон.

— Да хрен его знает! — внезапно уронив голову на замызганную столешницу, пробормотал он и забылся тяжелым хмельным сном.

— Пошли! — потянула Кира подругу.

Уходя, она не забыла прихватить со стола бумажник из дорогой кожи.

— Куда мы идем?

— Туда!

И Кира потащила подругу к дверям подъезда. Возле двери знакомой шестнадцатой квартиры Леся заартачилась:

— Не хочу я туда идти! Хватит!

Но Кира уже толкнула дверь. И она открылась. Подруги вошли внутрь. Тут в самом деле было совершенно пусто. Пусто и страшно. На окнах висели плотные пластиковые жалюзи, которые не пропускали с улицы свет. А электричество еще не было подключено.

— Кира, мне тут не нравится! — дрожащим голосом произнесла Леся. — Пошли отсюда?

Кире и самой не нравилось.

— Какого черта происходит? — прошептала она. — Зачем твой доктор отправил тебя в пустую квартиру, где никто не живет?

— Не знаю. И знать не хочу.

— Напротив. Мы должны тут все осмотреть.

Кира дернула за веревочку.