– Раньше цари из своих лож высматривали себе любовницу на сцене – актрису и балерину, – словно прочитал ее мысли Александр.

– Но тогда хоть к ним какое-то уважение было, – ответила Варя, – а сейчас те, у кого деньги, большие огромные деньги, считают, что могут требовать свидания просто по щелчку пальцев. Ненавижу толстосумов. Я сама выбираю себе мужчин, никто не смеет смотреть на меня как на вещь.

– Точно! – усмехнулся Саша. – Я даже видел некоторых, кому повезло с тобой иметь отношения.

– Опыт не богат, двое и было. Я всегда думала прежде всего о работе. Иногда до такой степени, что встать не могла, не то чтобы идти куда-то на свидание.

– На тебя похоже, вполне верю, – согласился Александр, который все равно не понимал, как самая красивая женщина из тех, кого он знал, оставалась одинокой. – Я вот тебе что скажу… Просто не встретила ты еще того, ради кого и фуэте прокрутила бы по щелчку пальцев.

– Таких в природе нет!

– Нет, ты просто его не встретила и не влюбилась, – не согласился Александр.

Варвара имела отношения с французским танцовщиком из труппы. Расстались они спокойно, когда уже угас фейерверк чувств и оба оценили разность менталитетов – ни он, ни она не захотели менять страну. Вторым мужчиной Вари стал Дмитрий, связанный узами брака и с двумя маленькими детьми. Безумно влюбившись в балерину, он твердо решил уйти из семьи. И вот тут Абрикосова приняла очень непростое, болезненное решение – оставила его. Дмитрий унижался, требовал объяснений, плакал. Но балерина осталась непреклонной, только танцевала в тот период особенно самозабвенно, как натянутая струна, переживая страдания на сцене. Саша вспомнил Дмитрия:

– Ты не хотела, чтобы он уходил из семьи?

– Я этого не планировала. Я думала… Знаешь, у меня просто так ничего не получается. Сразу вот с головой в омут: или – или.

– Не все в жизни можно распланировать.

– Не все, но это можно. Там же двое детей! Дмитрий был просто любовник, создавать с ним семью в мои планы не входило.

– Требовал объяснений? – спросил Саша по-дружески.

– Мне было нечего ему сказать.

– Но тебе же было плохо, – взял ее руку Александр.

– Ты заметил? – хмыкнула Варя.

– Я чувствовал по твоему напряжению.

– Ничего – как говорится, пройдет и это…

– Пройдет, конечно. Только кому это надо?

– Говорят, любовь долго не живет, – пояснила балерина. – Вспыхнет как спичка и погаснет.

– Глупая, значит, это не любовь, раз она способна умереть. А настоящей любви ты еще не знаешь.

– Ты выступал тогда в роли папочки, – сказала Лаврову Варвара.

– А ты держалась молодцом.

– Я всегда такая! Дима в конечном итоге освободился от моих чар, вернулся в семью, дети обрели отца, а я – свободу. Все прошло…

– Не надоела тебе свобода?

– До оскомины во рту, – хихикнула партнерша.

– Эх, Варя, Варя… А ведь о тебе грезят многие мужики… Что будем пить?

– Как всегда, шампанское брют.

– Без сахара во избежание утолщения талии? – спросил Александр.

– Ага! Сухое – наш напиток, балетный, – засмеялась Варвара.

– Нет, сегодня мы выпьем коньячку. Мне Андрей презентовал бутылочку французского, – возразил Саша, доставая из бара бутылку и два бокала.