— Значит, так и не отдал, — пробормотала я сочувственно. — Мне жаль, Хайден! Иногда твой папа довольно… гм… упрям и прямолинеен.

Особенно когда хочет что-то получить. Как, например, Золотой Трон Срединного Королевства. Или же кого-то… Как, например, меня.

— Папа сказал, что я не достоин носить оружие, потому что никого не убил в твоем мире, хотя меня там обижали.

— Но ведь твой отец тоже никого не убил, — возразила ему.

— Он бы убил их всех, — пожал плечами Хайден, — но у него не хватило на это времени. Проход уже начал истон… Истан…

— Истончаться, — подсказала я, и Хайден, всхлипнув, кивнул.

И вот тогда я не выдержала.

— Когда-нибудь ты станешь королем, — сказала ему, — и будешь править долго и разумно. Но знаешь, Хайден, в моем мире лучшими королями, о которых слагали легенды и любили их поданные, становились те, кто правил справедливо, а не положил как можно больше народа.

Он уставился на меня изумленно, на что я прижала его к груди, а затем погладила по голове, слушая, как колотится сердце мальчика, истосковавшегося по родительской любви.

— Ты будешь самым лучшим и самым мудрым правителем в Троемирье. А еще драконом и магом, равным по силе которому нет на всем белом свете. Не сразу, но ты обязательно им будешь! И еще ты станешь править долго и справедливо, опираясь на разум, а не на голую силу. Тебя будут любить твои поданные, как… Как тебя люблю я.

— Ты все-таки моя мама! — неожиданно произнес он, отстранившись. — Я чувствую, когда люди говорят мне ложь, а сейчас ты говорила правду. Тогда почему же ты сопротивляешься?! Почему утверждаешь, что это не так?

— Хайден, но я…

— Я все понял, — произнес он. — Ты просто-напросто обо всем забыла! Как забыла буквы и счет, хотя почти многие взрослые его знают. Но я докажу тебе, что я твой сын!

— Хайден, — мне было его так жаль, что самой захотелось заплакать, — такие вещи невозможно забыть! Неужели ты думаешь, что, если бы ты был моим сыном, я бы о тебе не вспомнила?

— Ты все забыла, — заявил он упрямо. — Так иногда случается, если удариться головой, или же… на тебя наложено магическое заклинание. Но я помогу вспомнить, вот увидишь! И для начала… — он задумался. — Для начала ты должна вспомнить о своей магии.

— О какой еще магии, Хайден?!

— О той самой, которая в тебе есть. Архимаг Голон ее не чувствует, но я ее вижу.

— Ты видишь во мне магию?!

Он покивал с важным видом.

— Ее видит мой дракон. И она похожа на мою, поэтому ее и не замечают. Она… золотого цвета, а не темно-серого, как у остальных носителей Дара, и не ярко-красная, как у тех, у кого есть вторая ипостась. Но я смогу тебе ее показать!

— Ты сможешь показать мне мою магию?!

— Да, — отозвался он, — на Поляне Бабочек. Пойдем, — подскочив, Хайден протянул мне руку, — здесь совсем недалеко! Не бойся, я бываю там каждый день.

— Хайден, погоди! — взмолилась я. — Мы туда обязательно сходим, но сначала нужно попросить разрешение…

На это принц твердо заявил, что спрашивать ни у кого и ничего не надо. Он всегда гуляет один — отцу нет до него дела, а архимаг Голон все ему разрешает. К тому же в окрестностях Амантела безопасно. Армия дяди Моргана, даже если и на подходе, то будет по другую сторону долины, а его отец давно уже перевешал на воротах замка всех грабителей.