В комнату я ворвалась, думая только о себе, но при виде Изольды моментально застыла: худая и бледная, она сидела у окна, завернувшись в одеяло. Скулы выступали из-под молочно-белой кожи, фиалковые глаза окаймляли темные круги.

– Боже мой, Изольда, что случилось? – Я пересекла комнату прежде, чем она успела подняться.

– Так ты не слышала? У меня это уже давно – сильный кашель и кровохарканье. Я думала, все уже знают, что королева Корнуолла умирает.

– Нимю, – вырвалось у меня. – Нимю может помочь. Или моя молочная сестра Бригита. Она почти такой же хороший целитель, как фея Моргана. – Я опустилась рядом с Изольдой на колени, взяла в свои ладони ее хрупкие холодные руки, стараясь влить в нее жизненную силу.

Но Изольда только покачала головой.

– Я сама умею врачевать. И вижу симптомы. Да, честно говоря, и не жалею, что покидаю этот мир… Хотелось бы еще раз увидеть Тристана, завершить несколько незаконченных дел. А в общем-то, пора уходить.

– Вздор, – заключила я, не желая мириться с тем, что она так легко сдалась. – Нужно лучше о себе заботиться: не простужаться, сидеть дома. Что погнало тебя зимой в горы?

– Артур, – просто ответила она, прижимая к губам платок и стараясь сдержать приступ кашля.

– Артур? – я вспомнила угрозу Гилдаса и схватила подругу за руку. – Скажи, что монах лгал, что Артур не хочет войны…

– Очень хотелось бы. Но именно это и привело меня на север. Они выступят, как только трава достаточно подрастет, чтобы служить пищей их лошадям. – Изольда вздохнула, и я, онемев от изумления, глядела на нее. – Потеря тебя и многих соратников вывела верховного короля из себя. Он днями и ночами носится по всему югу с одним лишь уэльсцем Гвином и так же плох, как во время твоего похищения Маэлгоном. Но тогда он жил среди воинственных саксов, а теперь хочет воевать с призраками. Бедивер изо всех сил старается управлять страной, а Кэй и Гавейн в мрачнейшем настроении, но именно они просили меня повидать Артура.

– Так ты ездила в Камелот? – Такая преданность со стороны королевы-затворницы привела меня в смущение.

Изольда в ответ кивнула.

– Но это было не только одолжение другу, но и одно из незаконченных дел, о которых я упоминала. Мне всегда казалось, что мы с Тристаном так и не поблагодарили как следует Артура, когда после нашего бегства из Корнуолла он предоставил нам убежище. Мы проговорили весь вечер – в первый раз за всю жизнь. Он неплохой человек, Гвен. Хотя немногословный и в плену собственной мойры.

Я грустно улыбнулась и подумала, что все стараются защитить в моих глазах Артура Пендрагона, хотя я ни за что его не осуждала и буду любить вечно.

– Поэтому я и приехала сюда… Он хочет, чтобы ты вернулась. И умолял передать тебе: если ты возвратишься, он отменит поход на Нортумбрию и пошлет эскорт, который будет сопровождать тебя домой.

– А Ланселот? Он тоже сможет вернуться? – спросила я, заранее зная, что это невозможно.

– Нет. Ланселота и его сторонников вышлют на континент. Хотя Артур и не считает его ответственным за смерть людей в Карлайле, Гавейн именно так и думает. Поэтому Лансу неразумно – и небезопасно – возвращаться в Камелот.

– Бретань далеко, – прошептала я, и мои глаза наполнились слезами.

– Я знаю, – мягко ответила любовница Тристана. – Лучше, чем кто-либо другой. А теперь лучше, чем кто-либо другой, ты поймешь, каково мне было оставлять Триса в Джойс Гарде и возвращаться к Марку в Корнуолл.