Выбравшись из тягача, Максим кое-как залез в кузов, подал Игорю вещи. Спрыгнув, отошел чуть в сторону, Игорь махнул водителю — можно ехать. Взревев мотором, тягач развернулся и быстро пополз прочь.

— Вот мы и на месте, — с улыбкой сказал Игорь. — Пошли…

После четырехчасового гула мотора стоявшая здесь тишина просто оглушала. Этой тишине не мешали даже лай какой-то шавки и крики сбегавшихся детей. Очевидно, чей-то приезд сюда всегда был событием.

К Игорю подбежал какой-то мальчонка, что-то сказал ему на незнакомом Максиму языке — очевидно, по-бурятски. Игорь ответил, мальчонка проворно убежал.

— Пошли, Максим. Мой дом там…

Поселок состоял примерно из пятидесяти бревенчатых домов. Дом Игоря стоял на отшибе, у самого леса. Вместо замка в проушину засова был вставлен ржавый болт. Вынув его, Игорь распахнул дверь, взглянул на Максима: — Проходи…

В доме было тихо и темно. Оказавшись внутри, Максим неуверенно огляделся, потом снял рюкзак и поставил его к стене.

— У вас здесь никто двери не запирает? — спросил он.

— Кто-то запирает, когда уезжает, — пожал плечами Игорь. — Я нет. Никто не решится залезть в дом к шаману.

Впервые за эти дни Игорь назвал себя шаманом. Тем не менее, его слова не стали для Максима неожиданностью.

— Раздевайся, Максим. Сейчас будем ужинать…

Прошло около часа. Горела керосиновая лампа, трещали дрова в печи. Было тепло и уютно. Максим ел макароны по-флотски и думал о том, как быстро все может измениться. Еще несколько дней назад он думал о том, как ему обустроить оранжерею. А теперь сидит в забайкальской глуши и понятия не имеет о том, что с ним будет дальше.

Игорь успел переодеться. Он не облачился в шаманский наряд, а просто сменил цивильную городскую одежду на более простую. Теперь на нем были непонятного цвета брюки — возможно, когда-то они были зелеными, простая рубашка и тонкая зеленая куртка. При этом Максим отметил, что Игорь заметно изменился и сам. Он стал говорить гораздо медленнее, в его движениях, взгляде стало гораздо больше силы.

Во время еды Игорь не говорил, Максим тоже молчал. Все разговоры начались после того, как тарелки были отставлены в сторону.

— Наверное, тебе хочется узнать, зачем ты здесь, — сказал Игорь, удобно устроившись на стуле и добродушно глядя на Максима. — Всё очень просто: Борис попросил рассказать тебе о мире шаманов. Он сказал, что тебе будет полезно взглянуть на мир по-другому. Я с этим согласен. Но сначала я бы хотел задать тебе вопрос: что ты знаешь о шаманах? В самых общих чертах?

— Я только в общих чертах и знаю, — улыбнулся Максим. — Бубен, ритуальные пляски. Общение с добрыми и злыми духами. Примерно так.

— Так я и думал, — кивнул Игорь. — Видишь ли, настоящих шаманов сейчас почти не осталось. Есть копии, подделки. Они прыгают, стучат в бубен, кто-то из них даже может вводить себя в транс. Но это уже не то. Многие из современных шаманов, Максим, занимаются шаманизмом только для денег. Это — театр, постановка, за ними нет реальной силы. Давно, еще мальчишкой, я пытался учиться у такого же лже-шамана. Может быть, я тоже сейчас бы скакал с бубном, но потом я встретил другого человека. Именно он сделал меня тем, кто я есть. Он сказал мне, что времена меняются, люди все чаще смотрят на камлающего шамана как на цирк. Знание ушло, осталась только внешняя форма, лишенная силы. Где-то еще встречаются настоящие шаманы, но их время безвозвратно ушло. Этот человек показал мне, что можно быть шаманом без бубна и шаманской одежды. И шаманизм — это не просто общение с духами, это нечто гораздо большее. Это общение с природой, общение с миром. Ты, — Игорь прижал ладони к груди, — и мир… — Он обвел руками вокруг себя, при этом лицо Игоря было очень серьезно.