Решив вопрос со стратегией, я задумался о команде — с кем идти на дело? Пролистав записную книжку, выбрал трех человек — Олежку Карелина, бывшего бойца ОМОНа, Васю Афганца, из ВДВ, и Саню Зуба, духаристого боксера, с которым сам когда-то тренировался. В этот же день мы встретились в кафе. Ознакомив товарищей с положением дел, я вышел на улицу, дав ребятам возможность перетереть информацию. Мысль о том, что мы лезем в блудняк и не стоит ли сдать назад, висела в воздухе. Помусолив ее децл и выкурив пару сигарет, я вернулся за столик. На мой вопросительный взгляд товарищи дружно кивнули. Затем мы распределили обязанности: Олежек решает вопрос с оружием, Вася — с автомобилем, я — с надувной лодкой. Сане же досталась связь, провиант и прочие мелочи.

В общем на подготовку ушло три дня. И в понедельник ранним утром, разместившись в видавшей виды «Ниве», мы двинулись в долгий путь.

Убитая дорога тянулась сквозь лес. Проскочив Березники, Вася включил «Наше радио». Под пение Бутусова каждый думал о своем. Опасная цель, маячившая на горизонте, делала молчание вязким.

Одолев шесть часов пути и въехав в городок Z, мы бросили якорь у забегаловки на окраине. Она уже находилась на земле «царьков». Отхлебывая кофе, я оглядел зал — работяга смаковал рюмку, шантрапа точила шаверму, официантка залипала на стуле — и остался доволен. Безлюдность меня вполне устраивала, чем меньше людей нас заприметит, тем лучше.

Потом мы поехали дальше и, свернув с трассы, углубились в лес. Через двадцать километров глиняной и разухабистой дороги наш автомобильный путь закончился. Переодевшись в хаки и забросав машину еловыми лапами, мы направились в сторону острова. Прошли еще пять километров. Почуяв близость воды, разбили лагерь и стали ждать темноты.

Вынужденное безделье нагоняло зевоту, нервы не давали заснуть. Чтобы отвлечься, решили еще раз пробежаться по плану. На остров переплавляются трое: я, Олег и Вася. Саня остается на большой земле. Ему полагалось скрытно подойти к освещенному пирсу, который находился в трех километрах выше по течению и от которого лодки уходили на остров. Саня должен наблюдать за ним, чтобы цинкануть по рации пацанам, если кто-то приедет на пирс и соберется плыть на остров. Мы же, переплыв реку и оказавшись на дальнем конце острова, должны были его пересечь и, дойдя до фермы, разделиться. Олег оставался наблюдать за хатами рабовладельцев, вооружившись биноклем и карабином, а мы с Васей шли к амбару. Последняя часть была самой опасной: огромное поле простреливалось со всех сторон, и в случае замеса укрыться было попросту негде.

Наступили сумерки. Саня, не прощаясь, ушел в сторону пирса. Спустя полчаса он добрался до места, и моя рация ожила. Позволив тьме сгуститься, а глазам привыкнуть, мы взяли лодку и пошли к реке. В небе светила луна. Тогда я думал, что это единственное, чего мы не учли. До острова доплыли без проблем. Резиновый нос, скользнув по песчаному дну, бесшумно замер на берегу. Подхватив лодку, мы тут же очутились в кустах. Огляделись. Лес был проходимым и даже просторным. Среди стройных сосен лишь изредка виднелись ели, валежник не путался под ногами и мох был повсюду, гася звуки шагов.

В два ночи мы подошли к ферме. Еще полчаса провели в засаде, наблюдая за темными окнами. Потом, коротко кивнув Олегу, мы с Васей поползли через поле. Этот отрезок пути дался непросто. Рукоять «макара» натирала спину, роса лезла в берцы, а необходимость двигаться медленно раздражала. Прошло десять минут, и мы оказались возле амбара. Вскрыв каленой отмычкой навесной замок, я проскользнул внутрь. Вася — за мной.

Слева и справа тянулись стойла. Запах навоза бил в нос. Жилик отыскался в третьем загоне справа. Он спал на ворохе старых курток. Склонившись над ним, я выбросил руку и зажал ему рот:

— Тихо будь, Жилик. Не ори.

— Пахан, охереть! Ты как здесь?

— Ягод решил пособирать.