|
Владимир Иванович Заславский. Бывший военинженер 1 го ранга РККА; бывший начальник кафедры танков и тракторов Военной академии механизации и моторизации имени товарища Сталина; ваш бывший коллега по проектированию танка Т 24 и ваш же бывший преподаватель. Единственное, пожалуй, к чему я могу не применять слова «бывший» – так это к авторству учебного пособия по конструкции и расчету танков. – Его, как и многих прочих технических специалистов, ждала бы неминуемая смерть в застенках чекистов, если бы в своё время Александр не предоставил Сталину информацию о желании внешних врагов лишить страну «мозгов», руками продавшихся им предателей в рядах НКВД. Тогда Иосиф Виссарионович много думал на сей счет и в конечном итоге отдал лично Ягоде секретный приказ расстреливать таких специалистов лишь по бумагам. Самих же арестантов предписывалось отправлять куда нибудь подальше в лагеря, где их никто не знал и не достанет, коли начнет охотиться целенаправленно за инженерами страны Советов. Кто то в этих лагерях всё же погибал от слишком тяжкого труда или болезней. Но многие уцелели. И Заславский являлся как раз одним из таких «счастливчиков».
– Приятно вновь познакомиться, – протянул тому правую руку Александр. – Надеюсь, что между нами прежде не имелось каких либо недопониманий, которые могут помешать нам в будущем тесном сотрудничестве? – Можете не беспокоиться на сей счет, – ответив на рукопожатие, отмахнулся левой рукой профессор. – Ничего такого, о чём стоило бы вспоминать, не происходило. Было дело, мы не сходились во взглядах при проектировании Т 24. Но, то всё рабочие моменты, которые не в счет. А так мы с вами не больно то и часто встречались. Вы всё больше занимались практикой, а я же являлся больше теоретиком. – Зато теперь, полагаю, сможем наверстать упущенное время, – на сей раз улыбка у Александра вышла горькой. – Поскольку видеться будем каждый день, пусть и не по собственной воле. И не просто видеться, а спорить и доказывать друг другу каждый свою точку зрения. – Хм. Скажу честно, заинтриговали, – слегка искривил свой рот в точно такой же горькой улыбке Заславский. – Чем же мы тут с вами будем заниматься? – Ему, понятное дело, при перевозке никто ничего не сказал. Ибо не было положено! Зато сейчас явно настал момент, когда он, наконец, поймет, куда именно его доставили. Точнее, не столько куда, сколько зачем. – Танками, Владимир Иванович. Здесь мы с вами будем заниматься танками, – совершенно честно ответил Геркан, поскольку вздумай он ляпнуть что то вроде – «пытаться спасти мир от коричневой чумы», то, скорее всего, оказался бы не понят теми, кто за ними всеми неотрывно следил. Не понят со всеми вытекающими из этого негативными последствиями. Чего хотелось бы избежать. – Танками и средствами борьбы с ними, поскольку нынешний костяк собираемого под моим руководством КБ пока что составляют инженеры по артиллерийскому ведомству. Большей частью с «Большевика». Но есть кое кто и с 8 го завода. Чем также следует воспользоваться, раз уж подвернулась такая оказия. – Сразу после недавнего ареста, как брата «врага народа», к ним, в «Кресты», уже доставили Михаила Юрьевича Цирульникова[1], будущего создателя 45 мм противотанковой пушки М 42, должной стать пределом развития сорокапятки, а также новой 76 мм полковой пушки ОБ 25, принятой на вооружение в 1943 году. Потому не было ничего удивительного в том, что, раз уж так легли карты, владеющий знаниями о грядущем Геркан пожелал, и самому «возвыситься» на более раннем осуществлении данных проектов, и своим будущим подчиненным помочь поскорее выйти на свободу за такие то достижения, и армии дать те системы вооружения, что окажутся куда более полезными в самом начале Великой Отечественной Войны, нежели в её середине. Та же М 42 вполне себе могла пробивать 50 мм лобовую броню немецких танков и самоходок на дистанциях вплоть до 1000 метров, тогда как нынешнее поколение 45 мм пушек на это было не способно даже при стрельбе практически в упор. |
