Зажав айфон в кулаке, Нэш тоже замер и прислушался. Сначала – ничего. А потом какое-то тихое потрескивание. Даже не потрескивание. Шипение. А потом, чуть громче, далекий вой.

Джесси и Эдуардо, негромко переговариваясь, продолжали собирать аппаратуру и вроде бы ничего не слышали. У черного хода, через который они проникли в магазин, тоже никого не было. Нэш всмотрелся в телевизоры на стене. В них что-то изменилось. Экраны по-прежнему были темными, но не просто черными, как обесточенный жидкокристаллический или плазменный дисплей. В мутной черноте слабо виднелись какие-то расплывающиеся круги. Экран ненастроенного старого телевизора обычно контрастный, шумный и трескучий. Экраны на стене словно бы все включили, но сигнал на них явно не поступил.

Джесси и Эдуардо тоже заметили неладное.

– Что случилось?

Нэш повелительно выставил ладонь вперед. Ему уже пришло в голову разумное объяснение: если все телевизоры, подсоединенные к одной сети, внезапно заработали, то выключатель находится где-то в подсобке.

Значит, там кто-то есть.

Он потянулся к пистолету за поясом и тут заметил кое-что еще. На экране айфона в руке у Нэша виднелось то же самое. По блестящей черной поверхности экрана расплывались мутные темные круги. Но ведь айфон невозможно включить из подсобки.

Нэш поглядел на Чекса, который тоже удивленно рассматривал телефон.

– Что за хрень?

Нэш снова уставился на айфон. Круги проявились четче. Он не мог отвести от них взгляд. Темно-серые тона потемнели, светло-серые посветлели. В медленном круговороте смутно угадывался какой-то рисунок, будто на черно-белых картинках, куда надо долго смотреть, пока не увидишь далматинца или еще какую-нибудь фигню. Только эта картинка двигалась.

Лицо?

В телефоне?

Кто там? Что там? Кажется, их много. Нэш решил, что они хотят поговорить именно с ним, что все это затеяно ради него одного. В этом он ошибался: нечто подобное происходило по всей стране, со множеством таких же, как он, людей. С одной только разницей – Нэш воспринимал все это очень четко. Все это предназначалось не одному ему, но вызвало сильнейший отклик только в нем, потому что его душа уже была настроена на нечто подобное.

Поэтому только он заметил, что в калейдоскопе точек на экране возникло цифровое изображение компаса с бешено вертящейся стрелкой.

Чекс продолжал глядеть на экран телефона, Эдуардо и Джесси смотрели на экраны телевизоров, но никто из троицы изображения не видел. Оно было не для них.

А потом Нэш услышал – или почувствовал – сообщение. Оно звучало диким и злобным воем, глухим, будто откуда-то из-за гор, в ночи; и в этом многоголосом завывании можно было разобрать два слова. Глагол и направление. Нэш заморгал и ощутил, как сообщение пронизывает его насквозь.

Стрелка компаса замерла.

Она четко указывала направление.

Внезапно экран почернел, а шуршащее потрескивание прекратилось.

– Бросайте, – велел он.

– Чего?

– Там, куда мы отправляемся, нам все это ни к чему.

– А куда мы отправляемся?

– На запад. – Нэш отшвырнул окурок и пошел к машине. – Мы отправляемся на запад.

Глава 10

Поэтому старик вел машину сам. Очень быстро.

Большой черный автомобиль несся по шоссе, то вдоль окраин небольших городков, где жители беспокойно ворочались в постелях, будто потревоженные дурным сном, которого они не помнили, то по открытым пустынным пространствам, где не было никого и ничего, кроме редких ночных птиц или мышей-полевок, которые, мелко дрожа, провожали его боязливым взглядом.

Наконец автомобиль достиг своей цели.

Старик припарковал машину. Он велел бесу сидеть в салоне – под страхом наказания ужасней смерти.