Миссис Ларкин выставила подбородок и откинула голову, как будто для того, чтобы лучше рассмотреть юную собеседницу.

— Ханна, ты… ты весьма своеобразная девочка.

Ханна притихла.

— Нет… просто я знаю, где мне хорошо, где я чувствую себя как дома. У моря.

— У любого моря? — поинтересовалась миссис Ларкин.

— А их много? — удивилась Ханна.

— Ну конечно же, милочка! Но ближе всего к нам Атлантический океан.

— Он подойдёт, — только и сказала девочка.

Миссис Ларкин с любопытством посмотрела на неё и рассмеялась.

— Что ж, я рада, что тебе не придётся далеко уезжать, чтобы найти себе море по душе.

— Они все мне по душе. Они все правильные.

— Правильные? — переспросила миссис Ларкин. Ханна пожала плечами и ничего не ответила.

Женщина с тёплой улыбкой потянулась через стол и погладила Ханну по руке.

— Для тебя всё только начинается, милочка. Если захочешь — достигнешь и небес. Хотя, возможно, лучше сказать, моря. — Миссис Ларкин весело засмеялась, а Ханна тихо улыбнулась сама себе и потрогала мешочек сквозь лиф платья.

Ханна посмотрела на Часовую башню. Стрелки показывали двадцать пять минут девятого. По пути на собеседование в Бикон-Хилл она сделала крюк, чтобы пройти мимо порта. В доме номер восемнадцать по Луисбург-сквер её ждали к девяти, но девочка решила, что явится на пять минут раньше. Это произведёт хорошее впечатление. Проворство — необходимое качество для служанки.

Миссис Ларкин дала Ханне книжку о том, как полагается вести себя прислуге — от судомоек до дворецких. Ханна почти наизусть её выучила. Чаще всего она перечитывала раздел о том, за что служанок увольняют. Причины были довольно ясны — все они, от пьянства до воровства, перечислялись под заглавием «Недопустимое поведение».

В основном девочка понимала их суть и знала, что таких прегрешений легко избежать, но один короткий абзац её испугал. Автор книжки, миссис Клермонт, писала: «Разумеется, если служанка ведёт себя необычно или эксцентрично либо по той или иной причине её присутствие в доме представляется неподходящим, допустимо прервать с ней трудовые отношения. Как правило, в подобных случаях служанке выплачивается выходное пособие».

Выплачивается пособие или не выплачивается, но слово «прервать» было жестоко и недвусмысленно. Ханна знала, что это значит: уволить, выгнать, выбросить прочь. А она не могла допустить, чтобы её выбросили прочь. Потому что теперь это могло означать, что ей придётся уехать далеко-далеко из Бостона. Туда, где нет солёного морского воздуха.

4

ДОМ НОМЕР ВОСЕМНАДЦАТЬ ПО ЛУИСБУРГ-СКВЕР

Ханна поднялась по крутому кирпичному тротуару Маунт-Вернон-стрит. Эта улица шла вдоль западной стороны площади Луисбург-сквер, у самой вершины холма, давшего название району Бикон-Хилл. Четыре ряда величественных домов из красного кирпича окружали зелёный парк, огороженный забором. Миссис Ларкин сказала Ханне, что дом номер восемнадцать будет третьим справа у дальнего края парка. Девочка остановилась и отсчитала три дома. Номер восемнадцать мало чем отличался от соседних зданий. Вид у этих домов был неприятно суровый: фасады без отделки, ряды тёмно-зелёных ставней, казавшихся почти чёрными. Ханна невольно вспомнила зловещие слова из книжки миссис Клермонт: «Разумеется, если служанка ведёт себя необычно или эксцентрично либо по той или иной причине её присутствие в доме представляется неподходящим, допустимо прервать с ней трудовые отношения. Как правило, в подобных случаях служанке выплачивается выходное пособие».