— Нет, боюсь, что не видела.

— А я здорово умею! Надо, чтобы камень был подходящий. Плоский и не слишком большой. Вот такой! — Она подняла его, затем занесла руку и быстро махнула в сторону моря, выпуская камень. Он дважды подпрыгнул, оставляя круги на воде.

— И правда здорово! — воскликнула Ханна.

— Я могу бросить так, что три раза подпрыгнет.

— Забирайся-ка ты в воду, — посоветовала Ханна. — Прилив уходит, скоро станет совсем мелко, поплавать не успеешь.

— Сейчас, ещё одну штуку покажу, — ответила Этти.

— Что за штуку?

— Я ещё выучилась камни метать в цель. Смотри. Видишь вон ту морскую лаванду? Только я её называю «морская фиалка».

— Вижу.

Футах в тридцати от того места, где они стояли, через гальку пробивался кустик бледно-сиреневых цветов на серебристых стебельках. — А теперь гляди. Сейчас попаду прямо по фиалкам. — Этти подобрала камень покрупнее и замахнулась всей рукой, как подающий игрок в бейсболе. Камень взмыл в воздух и приземлился ровно в середину кустика. Крошечные цветочки задрожали.

— Надеюсь, ты ничего не повредила цветам. Они такие красивые.

— Не бойся, они крепкие. Им даже соль нипочём, их же всё время водой заливает. А этот куст в прилив, наверное, с головой накрывает. Давай я тебе соберу букетик. — Этти подбежала к цветам, отломила несколько стебельков и вернулась. Она сделала книксен и протянула Ханне цветы. — Это тебе! — сказала Этти и застенчиво взглянула на Ханну.

— Спасибо! — Ханна тоже сделала книксен. — Так, ты купаться идёшь или передумала?

— Иду-иду! — ответила Этти и двинулась навстречу волнам, мягко накатывавшимся на берег.

Ханну охватило радостное волнение. Она никогда ещё не видела, как плавают. Конечно, ей попадались и рисунки в книжках, и гравюры, и картины, где дети купаются в пруду или плещутся на мелководье, но ещё ни разу в жизни Ханна не видела своими глазами плавающего человека. Покалывание, которое девочка постоянно чувствовала в ступнях, вдруг усилилось и поднялось выше. Она как-то назвала про себя это ощущение «солёным шёпотом», но теперь этот шёпот стал куда громче — словно у неё в ногах, в самых костях, забился новый пульс. Ханне казалось, что у неё по телу растекается прохладное сияние кристаллов из мешочка.

— Уи-и-и-и! Ну и холоднющая сегодня! — взвизгнула Этти, войдя в воду. — Ой, я купальные туфли забыла! Ну, и ладно. Ханна, посчитай до трёх, я нырну.

— Хорошо. — Ханна рассмеялась. — Раз, два, три!

Этти обернулась и немного сконфуженно улыбнулась.

— Э-э… лучше, пожалуй, до восьми.

— Как скажешь. Начали! — Ханна стала считать. Дойдя до пяти, она поймала взволнованный взгляд Этти. — Шесть, семь… семь с половиной… восемь!

«Неужели нырнёт? Вода, наверное, просто ледяная!» — подумала Ханна.

— И-и-и! — Этти взмахнула руками и бросилась в море. Поднялся целый фонтан брызг, засверкавших на солнце.

Ханна зачарованно наблюдала, как Этти скрылась под водой и выплыла обратно.

— А когда привыкнешь, такая тёплая кажется! — крикнула малышка.

Каждой клеточкой тела Ханна жаждала оказаться на месте Этти, но в то же время чутьё подсказывало ей что сейчас не время. Может быть, как в ту ночь, когда один-единственный отзвук отыскал её и привёл к арфе, вода призовёт её, принесёт к себе.