То есть посылала на фиг.

Как честно признавалась себе девочка, общество Харальда крайне дурно влияло на неё. Хотя вот её родители напротив считали, что дочь стала более общительной и активной. А что у неё появились замашки чуть что сразу лупить своих приятелей или ругаться (цензурно — да, но от жутко правильной отличницы даже фраза "пошёл на фиг, придурок" могла засчитываться за площадную брань) — так это, право слово, мелочи…

Но вот что Гермиона всё-таки пыталась отрицать, так это то, что её новая жизнь ей безумно нравилась.

Харальд Поттер привносил в жизнь окружающих непередаваемое жизнелюбие и позитивное такое безумие. Для него учёба и шалости были одинаково интересны и любопытны. С таким подходом Грейнджер сталкивалась впервые и сначала просто не знала, что делать. Но шло время, и хоть она стала ожидаемо лучшей ученицей на всём потоке, Харальд не слишком отставал от неё. Вот только она большую часть времени просиживала за книгами, а вот неугомонный Поттер обычно где-нибудь пропадал.

Так было неправильно, но так было. Почему-то.

Хотя… Если вспоминать ту ситуацию с троллем, то приходилось признать, что прилежная ученица самым позорным образом растерялась и испугалась, а отъявленный хулиган Поттер был на своей волне. Да и ещё неизвестно, чем бы тогда всё кончилось, если бы не склонность Харальда к различного рода опасным вещицам…

Тогда Гермиона впервые задумалась о том, что необходимо пересмотреть свои приоритеты.

А затем у неё был целый учебный год, чтобы убедиться во мнении — метод Харальда позволяет не только получать знания и хорошие оценки, но и не пытаться казаться не тем, кто ты есть. Поттер никогда и ни от кого не скрывал, что он хулиган и раздолбай…

Но зато он был свободен.

Когда-то… Когда-то ещё до приезда в Хогвартс, но уже после столь памятного визита профессора МакГонагалл, Гермиона полностью погрузилась в книги о новом для неё волшебном мире. И, естественно, она не смогла пройти мимо ставшей в одночасье легендарной истории о Мальчике-Который-Выжил.

Путём нехитрых расчётов девочка смогла определить, что должна будет поступить в Хогвартс одновременно с Гарольдом Поттером. И вовсе она тогда не рвалась изображать из себя мисс Альтруизм, помогая Невиллу искать его жабу.

По правде говоря, тогда Гермиона искала в поезде Поттера. Ей был безумно интересен этот мальчик, который смог одолеть колдуна, наводившего ужас на всю страну, ещё до того как научился говорить. Почему-то Грейнджер казалось, что это должен был быть либо жутко напыщенный сноб, либо очень скромный ребёнок, которому вся эта слава в тягость…

Реальность оказалась почти шокирующей.

Вместо надменного аристократа или интеллигентного мальчика обнаружились воплощённые в человеческом облике хаос и разрушение. Поттер оказался таким хулиганом, что на его фоне меркли любые хулиганы из старой школы Гермионы…

Но спустя почти год после их знакомства, Грейнджер поняла, что больше всего испытывает к Харальду…

Кроме раздражения от его манер и поведения, а также уважением перед его знаниями и умениями, это была зависть. Не чёрная — белая, Гермиона просто не умела завидовать по-чёрному хоть кому-нибудь. Да и не было у неё никогда особых поводов для зависти — у неё были любящие родители, которые почти ни в чём ей не отказывали… Друзей вот только настоящих не было — только приятели, но это ещё можно было пережить…

Но, попав в дом Харальда, она поняла, чего была всегда лишена. Грейнджер, как и большая часть нормальных детей, была для своих близких любимой дочуркой, маленькой Гермионой…

Она была для них именно, что ребёнком.

А Харальд был для его приёмного отца равным. Виктор говорил с ним, как с равным, позволял делать всё, как равному, но и спрашивал, как с равного.