— Но ты ведь прекрасно понимаешь, что это может быть самым обычным совпадением? — поморщилась Гермиона, отлипая от стены и шагая по коридору.

— Прекрасно понимаю, — подтвердил Харальд, снимая мантию, запихивая её в карман и пристраиваясь рядом с подругой. — Но с Квиреллом ведь тоже самое быыы… Упс.

— Так, — Грейнджер замерла как вкопанная и посмотрела на Поттера.

Харальд сам до конца не понял, что именно прочитал в её взгляде, но поёжился. Харальд поёжился!!

— Квирелл, значит, — ледяным тоном произнесла девочка.

— Ты ведь не сможешь сделать вид, что не слышала этого, верно? — проформы ради поинтересовался Поттер.

— А ты как думаешь, Гарольд?

Ууу, дело определённо пахло керосином, а также прочими продуктами нефтеперегонки — столь официально Гермиона обращалась лишь в тех случаях, когда была очень сильно не в духе…

— Я думаю — давай ты будешь меньше спрашивать, и меньше услышишь в ответ вранья… — тактично попытался уйти от ответа Харальд.

— А ну стоять, Гарольд Джеймс Поттер. Значит, своим параноидальным бредом об одержимых в Хогвартсе ты со мной делишься. Хотя всех других подозреваешь и не привлекаешься к наблюдениям даже тот же Корпус, потому что, видите ли, кто-то из них может оказаться замешан. А про Квирелла, значит, говоришь не хочешь, — Гермиона упёрла руки в бока. — Я ничего не упускаю?

— Ну, скажем так — я не врал тебе из вредности, а лишь несколько… ммм… дозировал информацию из сугубо гуманных побуждений…

— Не верти хвостом. Выкладывай.

Вообще-то Харальд и сам не понимал, почему до сих пор ничего не рассказал Гермионе о том, что произошло в конце того года. При том, что ей он действительно доверял больше чем кому бы то ни было во всей школе. Некоторое время назад он даже придумал было, что таким образом и правда пытается уберечь подругу от неприятного знания… Хотя, с другой стороны, а чего там неприятного? Ну, не считая того, что одержимый хоркруксом Квирелл использовал Грейнджер в качестве заложницы и передового отряда «разминирования» магических ловушек. Благо ещё, что все они оказались рассчитаны не на противодействие живых первокурсницам, а одержимым, злым духам и прочей темномагической швали.

— Нууу… На самом деле, почему бы и нет? И сам не понял, почему тебе об этом не рассказывал… В общем, слушай.

— …Итак, весь прошлый год ЗОТИ у нас вёл одержимый злым духом парень, в школе был спрятан самый настоящий философский камень, а на меня наложили Империо и, так сказать, отправили проделывать проход в минном поле… Тьфу, нахваталась уже от тебя… И значит, ты меня в одиночку спас, а Квиреллу всадил пулю в лоб, разбил уникальное Зеркало Морганы, уничтожил диадему Ровены Рэйвенкло… — ледяным тоном произнесла Гермиона, а в следующий момент пришла в ярость. — Я ничего не перепутала?!

— Да нет, всё верно говоришь, — грустно покивал Харальд. — Извини, а? Ну я ж не со зла. Просто не знал, как ты отреагируешь…

— Я тебя прощаю, — тон Гермионы был наглядным примером того, что бывают температуры и пониже абсолютного нуля, как бы это не противоречило всем законам физики. Магия, чего уж там. — Но я — разочарована. Очень. Сильно. Разочарована.

— Ну, простиии… а?

— Простила.

Тон Грейнджер чуть потеплел… Или же Харальду просто показалось. Всё-таки довольно сложно быть точным, устанавливая различия между «прекращение всех молекулярных движений при -273,15 по Цельсию» и «а Нифльхельм-то, ничего так, тёпленький курорт».