Нет, Поттер прекрасно знал, что Виктор — не его родной отец, как и то, что стало с его родителями, но… Настоящий отец как-то не вызывал у него особого трепета, в отличие от той же матери, погибшей ради него и даровавшей Гарри особую магическую защиту, которая и спасла его от непростительного заклятья.

Другое дело — Виктор.

Его Харальд искренне уважал и любил, и отлично понимал, что не будь его вряд ли бы он стал тем, кто он есть. Отец не был магом, но вот уже десять лет состоял на службе в Аврорате и считался одним из лучших истребителей тёмных волшебников. Вообще-то то, чем владел Виктор на магию как раз очень походило, причём не иначе как на боевую магию высших порядков… Но вот в остальном он явно был даже хуже, чем сквиб — кое-какое волшебство у Виктора получалось только лишь с помощью его монструозной волшебной палочки, сделанную в виде трости. Увы, но тот приснопамятный бой с Волдемортом дорого обошёлся молодому наёмнику — в бою он повредил правую ногу и гортань, а также лишился правого глаза и левой руки. Не говоря уже о более мелких шрамах и ожогах.

Виктор иногда со смехом рассказывал, что из-за всего этого его часто сравнивали с другим знаменитым аврором — Аластором Грюмом. У того тоже была куча шрамов, не хватало глаза и ноги, которые заменяли магомеханические протезы. Точно такими же пользовался и Виктор, и поэтому мало уступал в бою другим волшебникам…

Но не это было главным для Харальда.

А главным для юного волшебника было то, что жутковато выглядящий аврор его искренне любил и заботился словно о родном сыне. Виктор не мог научить Поттера магии, но зато этим занимались регулярно приглашаемые в дом друзья и знакомые опекуна. Так что уже в свои одиннадцать лет Харальд знал намного больше, чем обычный первокурсник Хогвартса — единственной магической школы Великобритании.

Виктор, кстати, был крайне невысокого мнения об этой школе, и по его собственным же словам охотнее отправил Харальда в немецкий Визенберг, болгарский Дурмстранг или русский Китеж, но увы…

Особенно раздражало опекуна система образования, начисто игнорирующая все науки обычных людей, которых в Англии презрительно именовали магглами. Это прозвище, Виктор, кстати люто ненавидел и внушил то же отвращение и своему приёмному сыну. И это несмотря на то, что Харальд получал великолепное домашнее образование, включая и уроки этикета и аристократизма.

Сам Виктор был большим знатоком маггловских наук, имел поистине энциклопедические знания, разбирался в механике и технике, и свободно разговаривал на четырёх языках. Всему этому он старался обучить и Гарри…

«Не Гарри, а Харальд», — мысленно поправил сам себя мальчик. Имя, которым его называли в детстве ему категорически не нравилось, зато его скандинавский вариант Поттеру очень даже нравился. Историей он интересовался с самых ранних лет, а его самыми верными и, к сожалению, единственными друзьями стали книги из обширной отцовской библиотеки. Нет, Поттер не был необщительным или нелюдимым ребёнком, но просто в округе не было других детей, с кем он мог бы дружить.

Поэтому приходилось учиться вести себя как взрослый и общаться исключительно со взрослыми — сослуживцами и немногочисленными друзьями отца. Впрочем, такие друзья были даже интереснее обычный детей, как считал юный волшебник. С ними можно было ездить на отцовском джипе на рыбалку и охоту, беседовать и спорить о заклятьях, артефактах и эликсирах… И даже стрелять из настоящих винтовок и пистолетов!

Как и свой отец, Харальд искренне не понимал презрения чародеев ко всему неволшебному. И даже то, скольких приспешников Тёмного Лорда Виктор за эти годы отправил на тот свет с помощью своего меча и пары пистолетов дела не меняло.

Зато Поттера его опекун обучил почти как самого настоящего юного солдата. Отец не любил говорить о своём прошлом, но он явно был когда-то солдатом человеческой армии.