— Усе, больше он кричать не будет, — определил водила и вывернул руль влево.

На всякий случай я привалился спиной поглубже к стенке, чтобы большое начальство меня не узнало. Но Дагестанов уже даже не пытался орать. Мы обошли майора и включились в увлекательное ралли. Все это жутко напоминало мне фильм «Этот безумный, безумный, безумный мир!».

Выглядело все это так. Что-то у нашего «Урала» случилось с рулевым управлением, и поворот руля налево стал весьма проблематичным. Толстый изо всех сил крутил баранку на поворотах, а я, каюсь, вместо того, чтобы помогать ему поворачивать, с ужасом смотрел на край пропасти и молился, чтобы мы туда не сорвались. Затем, когда мы все-таки поворачивали, и выезжали на прямой участок дороги, водила давал газу, и мы нагоняли все то, что теряли во время манипуляций с рулем.

Потрясло меня только ночное Анди. На склоне горы как огромные соты горели огоньки окон. Их было много. А я думал, сколько же сил надо было потратить, чтобы провести электричество сюда, на такую высоту! В эти дикие края. И еще я думал, чем же они здесь живут, и чем расплачиваются за электричество с поставщиками?

Вспомнилось, как в третьем классе я хотел быть инженером — строителем, и возводить города почему-то именно в горах. Мне казалось заманчивой возводить здания на скалах, чтобы улицы шли не вдоль, а вверх или вниз и все такое. И вот достаточно неожиданно я увидел воплощение своей детской мечты своими глазами.

Ну что же, и она промелькнула перед глазами, и скрылась вдали. А мы продолжили гонку.

Через несколько часов бригада остановилась там же, откуда в июне начинала свой поход. Честно говоря, в темноте я ничего не узнавал. Все казалось незнакомым, хотя я точно знал, что здесь мы уже были.

Как только наш «Урал» остановился, Толстый немедленно испарился, но и мне в кабине делать было нечего. Я подхватил свой автомат, и отправился на прогулку, благо знакомого народа попадалось немерено.

Где-то кто-то что-то жрал. Никакой еды на обратную дорогу не выдавали, я ничего не запас, а на 100 рублей, которые я случайно обнаружил, перебирая свой вещмешок, естественно, ничего нельзя было купить. В данный момент дензнаки не имели своей притягательной силы.

«Пойти попобираться, что ли?» — мелькнула мысль.

Мелькнула и ушла. Я счел это ниже своего достоинства. Но посмотреть на знакомых хотелось. Лучше всего было бы найти Игоря. Я принялся за поиски.

Но то ли темнота мне так помешала, то ли усталость после длительной поездки, то ли Молчанов остановился где-то в другом месте, но найти его мне так и не удалось. Толпы военнослужащих бродили туда — сюда, лагерь натурально стал походить на табор, и, пошатавшись бессмысленно среди этой толпы, я пришел к выводу, что надо где-то приклонить голову. Честно говоря, очень захотелось спать.

Погода был классной. Здесь, внизу, ночь была теплой, как парное молоко. Идти ночевать в кабину мне не хотелось. Вполне можно было переночевать и снаружи.

Я направился в сторону наших «шишиг».

— Эй, Папен! — крикнул я. — Где одеяла, которые мы забрали с собой?

— Здесь, у меня!

Этот ответ меня вполне удовлетворил.

— Дай мне одно!

Папен скинул мне одно из тех одеял, которые мы позаимствовали в кошаре. Я прикинул его размер: вполне хватало на то, чтобы на него улечься с ногами и руками и еще завернуться. Оставалось решить только один вопрос — где, собственно говоря, мне разложиться? Поколебавшись, я просто отошел подальше от колонн машин в сторону гор, где никто не шлялся, и улегся прямо на земле.