— В горе был человек, — медленно произнес он. — Вода, та, что мы видели в пещере, вот здесь вытекает из горы.

Харка посмотрел, куда показывал отец, и убедился в том, что из расселины скалы вырывался пенистый поток. А не может ли он вынести из горы того человека?..

— Надо бы остаться здесь на несколько дней, — сказал отец. — Чужой человек, если не умрет в пещере, должен будет выйти из нее. Но ты знаешь, что нам предстоит отправиться на поиски бизонов. И я — военный вождь — поведу людей. Нам придется оставить одного воина здесь для наблюдения. Потом он догонит нас. Беги к стойбищу и спроси у вождя — Белого Бизона, кого он пришлет сюда. Я буду здесь до тех пор, пока меня не сменят. Ты понял?

Харка побежал. Его не оставлял вопрос: для чего отец хотел показать ему пещеру? Что он хотел рассказать? Видно, появление незнакомца изменило планы Матотаупы.

Типи — круглые палатки из шкур бизонов — стояли на опушке леса у реки. Некоторые типи были разрисованы цветными магическими фигурами: это были палатка жреца, палатка совета и палатки вождей. На палатке Матотаупы — военного вождя — был нарисован большой четырехугольник. На тяжелом кожаном пологе играли лучи восходящего солнца. Мать Харки приподняла свисающие шкуры, чтобы воздух и свет проникали внутрь. Посреди типи поднимался дымок, над очагом висел котел. У огня сидела бабушка. Десятилетняя сестра и девятилетний брат смотрели на приближающегося Харку. Мать разделывала снаружи тушку зайца. Харка почувствовал, что он очень голоден: целую неделю им приходилось питаться впроголодь. Но он сдержал себя и прошел мимо своего дома, потому что ему надо было явиться к вождю Белому Бизону, типи которого стояла рядом.

Сегодня палатка Белого Бизона, как и все последние дни, была закрыта. Белый Бизон был болен. Ему не помогали заклинания жреца. Белый Бизон болен, хотя ран у него нет, и Харка испытывал страх перед непонятной силой, которая приковала вождя к постели. Проходя мимо типи жреца, разрисованной змеями и молниями, мальчик поднес руку ко рту и тихо произнес благодарственные слова Вакантанке — Великому и Таинственному, который незримо стоит за каждым воином и все видит и все слышит. Из палатки жреца доносилось глухое заунывное пение.

Харка вошел в типи Белого Бизона. В глубине в полумраке сидела женщина в кожаном платье, обшитом по рукавам и подолу бахромой. Руки ее были сложены на коленях. Женщина печально и безучастно посмотрела на мальчика. Белый Бизон лежал на расстеленной шкуре, его голова покоилась на подставке из ивовых прутьев. Лицо вождя исхудало, руки словно высохли. Он слегка пошевельнулся, давая знать, что готов слушать. У ног его стоял голый по пояс пятнадцатилетний парень — единственный сын Белого Бизона — Шонка. Харка опустил глаза: он не любил Шонку. Эта неприязнь была взаимна и вытекала из множества причин, и ни одну из них нельзя было считать главной. Но Харка не хотел сейчас об этом думать: он пришел передать просьбу отца.

Больной вождь, кажется, не понимал, что ему рассказывал Харка. Он беспомощно ворочал глазами, беспокойно поворачивал голову и наконец молча посмотрел на сына.

— Мы не можем выделить воина, сказал мой отец, — произнес Шонка.

Харка почувствовал, что ответ продиктован неприязнью к нему Шонки, и не двинулся с места.

— Иди! — приказал Шонка. — Мой отец сказал. Хау.

Харка еще раз взглянул на больного. Тот закрыл глаза, и никакой надежды получить ответ от него не было. Мальчик повернулся и вышел. Что же делать?

Лагерь ожил. Голодные собаки сновали между типи. Отощавшие дети гоняли палками тяжелый мячик и громко кричали. Девочки постарше помогали матерям у палаток. Лошади выщипывали жалкую траву, жевали ветки кустарника, глодали кору с деревьев.

Харка увидел своего друга Четана — Сокола.