Поставив чайник, учитель вернулся в комнату, сел рядом с нами.

— Вот и нет больше Твари, — преувеличенно бодро начал Лешка. — Разгромили мы банду подчистую. Ох и заваруха была!

— Как интересно! Расскажите, пожалуйста, как все случилось-то? В поселке разное толкуют, о вас уже целые легенды слагают, а толком никто ничего и не знает, — оживился Кедров, и на бледном лице его проступило подобие румянца.

— Ну, вышли мы на рассвете, тихо, чтоб никто не услышал, поехали острова обшаривать. Понимаете, не верили мы в доисторического монстра, не вязались концы с концами, как ни крути!..

Лешка красочно расписывал процесс поиска и поимки банды, умело изображая из себя слегка ослабившего самоконтроль и оттого разоткровенничавшегося вояку, Величко в нужных местах поддакивал и вставлял свои реплики, а я исподволь наблюдал за сменой эмоций на лице Кедрова. Держался он отменно, никакой нервозности ни в его взгляде, ни в том, как шевелились кисти его рук, заметно не было, так что сомнения мои всколыхнулись с новой силой. Нет, определенно мы тянем пустышку. Боже мой, как стыдно-то: подозревать человека только за то, что он слишком хорош для этого Богом забытого поселка!..

Сейчас, когда со времен этой истории прошло уже несколько лет, я могу твердо сказать, что вел себя как непрофессионал, забыв об одном из наших основных правил: не доверяй никому, кроме себя и боевых товарищей, не позволяй личным симпатиям брать над тобой верх. И лишь то может служить мне оправданием, что сомнения свои я оставил при себе и не стал портить Лешкину игру. А развязка меж тем была уже близка…

— Вот так мы их и завалили! — воскликнул Лешка и для убедительности прихлопнул кулаком о ладонь прямо перед глазами Кедрова. От неожиданности тот покачнулся в сторону, едва не сверзившись с табуретки, а затем улыбнулся нам — кротко и чуточку растерянно.

— Одно лишь жаль, — подал голос Величко. — Главаря их мы так и не достали. Залег на дно, сука, предпочел чужими руками жар загребать!

— То есть? — осведомился у него учитель, и я с изумлением отметил, что его левое веко дернулось в нервном тике. Хотя, может быть, это все из-за Лешкиной вольности? Мало кому понравится, когда у него перед лицом кулаками размахивают…

— Те, кого мы положили, — это так, мелочевка! За разменную монету пошли. А вот та гнида, которая все придумала да организовала, ускользнула!

— Ничего, — парировал Лешка, — от нас не уйдет. Я эту падлу хоть из-под земли достану, клянусь! Из-за нее я двух бойцов лишился! Буду торчать здесь, землю носом рыть, но найду Хозяина!..

Веко учителя дернулось еще и еще раз. Может, ветром надуло, глаз застудил? Или просто рассказ так подействовал: Лешка в подробностях не стеснялся и оставшееся после перестрелки кровавое месиво описал весьма реалистично. Даже у меня при воспоминании об этом к горлу подкатывал ком и начинал бунтовать желудок, что уж говорить о Кедрове с его тонкой нервной организацией?..

— Одно лишь плохо, — вздохнул Лешка. — Доказательств у нас против главаря — кот наплакал. Все его подельники уже на том свете, свидетелей тоже нет. Так что, боюсь, отыщем мы Хозяина, сдадим ментам с рук на руки, а те его возьмут и отпустят за недостаточностью улик. А он, не будь дурак, тут же смоется, пока за него всерьез не взялись. Места-то дикие, хрен потом заново его поймаешь.

— Не надо никаких ментов, я эту суку лично порву, — веско произнес Величко. — Вот этими самыми руками! — поднял он вверх свои пудовые кулачища.