Руслан еще с минуту просто молча стоял и смотрел на меня, а после развернулся и ушел.

Ну что ж… так будет лучше. Унижаться перед ним я точно не собираюсь, плакать и просить. Смахнула слезу с лица. Просто забуду, если смогу… и пойду дальше. Время ведь все лечит. Вот и я вылечусь. А он пусть сидит со своей ненормальной, если не понимает, что это не его заботы. Может, я была жестока, но я считала, что права.

Руслан.

Я ехал по дороге как сумасшедший. Не верил, что она могла такое сказать. Всего ожидал: слез, криков, но не такого безразличия. Неужели ей действительно плевать на прошлый день?! Здоровье она поправила, ругнулся, обгоняя очередную машину, которая плелась словно черепаха. А как же слова о том, что я уже долгое время ей нравлюсь? Нет, это бред! Она просто злится, поэтому наговорила… Да и в ее словах есть смысл, все прекрасно понимал. Не я должен нянчиться с Олей. Но ее родители, словно не замечают, что их дочь больна. Я должен помочь. Да мне важно искупить свою вину хотя бы так.

А как будешь искупать свою вину перед Ирой? Тут же возник вопрос в моей голове. Я предал ее… предал. Выбрал Олю… Стоп! Она сказала, что уже в очередной раз. Но тогда именно она оттолкнула меня. Что она имела в виду? Въехал на парковку больницы, но выходить из машины не торопился. Устало откинулся на сиденье. Увидел, как в здание зашли родители Оли. Значит, могу посидеть еще какое-то время. Пусть пообщаются без меня. Да идти особо не хотелось. Но нужно во всем разобраться с ее мамой. Мне совсем не понравилась ее реакция на предложение о помощи. Я понимал, что Оля единственная дочь и она всегда будет лучше всех, но… ударил по рулю. Почему я ответил согласием на ее вопрос. Почему не сказал, что мы не вместе? Ведь Ира действительно права. Она не сирота, а я так, проходящий парень. Оля придумала себе любовь, а в итоге мы оба страдаем. Как же быть?

Зазвонил мобильный, это была Оля. Не хочу отвечать, закрыл лицо руками. Но он все не выключался.

— Да, — все же принял вызов.

— Руслан, ты где? Я соскучилась, мне так плохо без тебя… — сыпала она вопросами. А я молчал и даже не делал попытки ее остановить. Я точно этого не выдержу, не смогу…

— Я скоро буду, заехал в магазин, купить тебе чего-нибудь вкусного, — соврал, благо, действительно чуть раньше закупился фруктами.

— Ты точно приедешь? — уже чуть ли не плакала Оля.

— Да, Оля. Жди, — отключился и вышел из машины, взял пакет с фруктами и направился к главному входу. Я шел к ее палате так медленно, как только мог. Хотелось оттянуть нашу встречу. Ее уже перевели в терапию, в отдельную платную палату. Прошел через пустующий пост. И уже хотел войти, как услышал спор Оли с матерью.

— Нет, я не буду их принимать, — грубо говорила девушка, — мне и без таблеток хорошо…

— Олечка, ты не понимаешь… мы же для тебя стараемся, — как с маленьким ребенком говорила Людмила Ивановна. — Тебе же так повезло с Русланом, он такой хороший мальчик, ты разве хочешь, чтобы он все узнал?

Узнал? Что я должен узнать? Боже… осел я прямо на пол. Неужели это у нее уже давно? И, возможно, не первый приступ… прислушался к их разговору. Оля плакала.

— Нет, мамочка, только не говорите ему. Пожалуйста, он точно меня бросит. Я… убью себя. Не хочу жить без него, не хочу, не хочу, — полетело что-то в стену.

— Тихо, милая, тихо, — стала успокаивать ее женщина, — Мы ничего не скажем, но ты должна принимать таблетки…

— Хорошо, — было коротким ответом, секундная тишина.