Конечно, я училась в школе, даже отметки имела хорошие, вот только большинство знаний за двадцать лет попросту стерлись из памяти. Видимо, мозг посчитал информацию, к которой я не прибегаю постоянно, лишней и убрал ее в самые глубокие уголки сознания.

Взять тот же уголь. После того как закончила школу, я и не вспоминала о нем. Зачем? Мне не нужно было беспокоиться об отоплении квартиры, вернее, нужно, но при этом уголь – последнее, о чем я думала. Именно поэтому мне казалось, что его добывают везде, где только можно, но всё оказалось не так просто.

– Не речной? – переспросил Балдер и задумался. – Госпожа думает, что это что-то изменит?

Я мучительно напрягла память. Нет, бесполезно, совершенно не помню. Мне бы сейчас ноутбук с выходом в сеть. Да я даже на самый допотопный телефон согласна, главное, чтобы можно было войти в гугл. Но чего нет, того нет. И еще долго не будет.

– Почему бы не попробовать?

Раз сама не знаю, значит, надо дать шанс тем людям, которые вполне могут выяснить и сделать.

Балдер со мной согласился, даже начал припоминать, где еще он видел песок. Потом перешел на то, что бы такого в него добавить. Я со всем соглашалась, поддакивала, обещала помочь, если что.

Иногда мужчина все-таки поглядывал на меня с некоторым недоумением, словно до сих пор не понимал, зачем мне все это. Я в ответ лишь загадочно улыбалась и ничего не поясняла.

Прибыв в замок, попросила Хельгу позаботиться о Балдере, а сама отправилась подкрепиться. Всё-таки время плавно подбиралось к вечеру, а ела я только рано утром, перед тем как выехать.

В этот день больше не стала тревожить бывшего воина, хотя мне и было любопытно выяснить, что у него с ногой. Честно говоря, поглядывая на нее во время поездки, я испытывала двоякое чувство. С одной стороны, нужно попробовать вылечить. И дело даже не в том, что трудоспособность Балдера повысится, просто если я могу, то почему бы и нет? Мне не сложно, а у человека, может, жизнь после этого изменится в лучшую сторону. С другой стороны, вылечу я ему ногу, а он снова в воины запросится, оставив все свои эксперименты. Отказать я не смогу, как и заставить заниматься тем, чем ему не хочется.

Желание заиметь стекольщика боролось с совестью недолго – совесть победила с разгромным счетом.

– Как тебя устроили? – спросила я, когда решила навестить Балдера на следующий день. Дольше терпеть не могла, настолько сильно мне хотелось посмотреть, с чем же не справилась Рагна.

До этого момента старая ведунья представлялась мне кем-то всемогущим. Мне казалось, что она могла залечить всё что угодно, пока человек жив.

– Благодаря госпоже, очень хорошо, – отозвался Балдер, неловко переступая с ноги на ногу и опираясь на палку.

– Отлично, а теперь садись на кровать, – попросила, подходя ближе.

– Госпожа? – переспросил он, удивленно переводя взгляд с меня на Хельгу.

– Хочу посмотреть твою ногу, – пояснила я, делая шаг к нему. И добавила: – И закатай штанину.

– Наша госпожа – ведунья. Ты разве не знал об этом? – фыркнула Хельга, когда тот не сдвинулся ни на сантиметр.

– Да все хорошо… – начал он, но я его прервала.

– Не сомневаюсь, но хочу убедиться.

Балдер еще немного поколебался, при этом он выглядел так, словно вспоминал что-то не слишком приятное, а потом всё-таки выполнил мою просьбу.

Хельга тут же сноровисто поставила ближе лавку, чтобы мне было удобнее. Не могла же я опуститься на пол или сесть на кровать рядом с мужчиной. Ни первое, ни второе недопустимо.

Когда Балдер показал колено, то я едва не присвистнула. Шрам  выглядел просто чудовищно и даже на вид казался крайне болезненным.