- На лице, - усмехнулся я. – Они опасны?

- Фонит не сильно, переживем.

- Так что это такое?

После того, как мы развернули проповедника из его многочисленных тряпок, каждый из присутствующих блевал минимум пару минут. Кроме меня, разумеется, я это сделал еще после битвы, как только убедился, что мэр Канопуса отдалился достаточно.

Помощники Элиота до сих пор ходят зеленые, а вот док – молодец. Держится кое-как.

Проповедник же человека напоминал разве что лицом. Все остальное тело было гниющим куском мяса с кучей извивающихся отростков, нарывами и гнойниками.

- Организм скорее не мутировал, а подчинен и изменен. В природе такое явление встречается. Называется паразитизмом. Некоторые организмы попадают в тело жертвы и начинают изменять его под свои нужды, что приводит к смерти носителя.

- Но эти-то живы. Были живы.

- В каком-то смысле да. Потому что так было надо хозяину. Но ты сам сказал, что они добровольно дали себя убить. Инстинкт самосохранения – сильная вещь. Просто так его не отключишь. У них мозги, словно жижа, в том числе и у старика. Не он контролировал остальных, а кто-то еще.

- А Иные? Они ему подчинялись.

- Геном паразита схож с геномом иных. Некоторых видов. Да и метаморфозы в организме чем-то похожи. Первичные половые признаки отсутствуют, нервная система искалечена, органы кровеносной системы изменены. Да и сама кровь другая, сам видел эту слизь, что в них течет. Она лишь похожа на кровь, но пропитана эфиром, пусть и в меньшей степени.

- Им не нужно размножаться, как людям, - подвел я итог. – Они не чувствуют боли и страха. И вместо крови у них эфир. Это объясняет, откуда взялась нечеловеческая сила. Но как такое вообще может существовать?

- Не знаю, - вздохнул Элиот. – Я ничего такого не видел раньше. Во время войны таких тварей не было.

- Предположения? Идеи?

- Нужно больше исследований, желательно нормальное оборудование. Но если предположить, что кто-то контролировали их и Иных, то этот кто-то не дает их телам умереть. По всем признакам, в их состоянии не живут. Не с такими обширными изменениями.

- Ладно, постарайся покопаться еще, узнай все, что сможешь.

- Восьмой, - тихо произнес Элиот. – Чего ты так вцепился в этих фанатиков? Думаешь, есть еще такие?

- Абсолютно. Они пришли с севера из радиоактивной зоны. И сколько их там еще – не известно.

- Думаешь, они представляют для нас угрозу?

- Нет, пока они про нас не знают.

Я ничего не ответил. Потому что нечего было. Нутром чую, что они правы, но что с этим делать – не знаю.

Побродил по лагерю, переговорил с Нораем и Шепелявым. Бывший Неоякудза выстроил неплохую оборону с патрулями, постовыми и системой связи. А вот охотники были гораздо лучше в разведке. Потому что часто охотились по ночам на Иных и умели быть незаметными.

Так что Шепелявому была поставлена задача прошерстить все вокруг лагеря и углубиться на север, насколько это возможно. Я должен был убедиться, что лагерю ничего не угрожает.

Закончив с делами, поднялся на верхний этаж, где уже горел костер, прикрытый со всех сторон от постороннего взгляда.

Оби прыгнула мне на шею и крепко обняла. Тут сидело еще трое детей, примерно ее возраста. Тот парнишка, который тоже скрещен с Джаггернаутом, как и я. Еще двоих не припомню, вполне возможно, что они и не из химер вовсе.

- Как дела в школе? – спросил я, присаживаясь к костру.

Сочные куски мяса на вертеле аппетитно пахли, капая жиром на угли. Мяса у нас в достатке, так что на этой крыше частенько собирается народ. Какая-то традиция, что ли?

- Ой, все, - отмахнулась Оби. – Скукота.

Парни при мне молчали, будто воды в рот набрали. Только химера изредка зыркал исподлобья, но я старался не придавать этому значения.

- Учиться надо, - ответил я, - а то вырастешь и станешь… - я пытался подобрать пример поколоритней, но что-то ничего не приходило в голову.