Но раз дурь понесли сразу по всему сектору, это значит, что кто-то играет в свою игру против всех. Либо ублюдки как-то сумели договориться, но это вряд ли.

Наиболее очевидный вариант, это Квадрада. У отморозков хватит тупости и наглости, чтобы начать торговать на чужих территориях. Очевидный аргумент в том, что именно в их номере я проснулся сегодня бок о бок с прекрасным розовым зельем.

Но все равно не понятно, причем тут химера со съехавшей крышей и какой-то черный ящик.

Кстати, про последний тоже кое-что удалось выяснить. Но тут уже Пятый лично постарался. Потому что многим торговцам в рядах прямым текстом сообщили, что этот ящик ищут. Не всем подряд, но из числа надежных. На сколько это вообще возможно.

Сказали, что так и так. Если что-то кто-то спросит или где-то услышите, сразу сообщите начальнику охраны. Самим рот не разевать и лишнего не болтать. Иначе распрощаетесь и со своим контейнером в рядах, и с головой.

Получается, раз ящик ищет Пятый, то на самом деле его ищет инквизиция. А это значит, что содержимое невероятно ценно. Только вот почему кретины из ангара решили, что он у меня? Вернее тот, кто их послал.

Кирия ничего про это не спрашивала, значит она тут скорей всего не при чем. И почему-то мне кажется, что все это дерьмо как-то завязано на Квадраде. Может стоило получше осмотреться в том номере? Жаль, что я ничего не помню.

Но даже если этот ящик и был там, то его либо утащил тот, кто перебил всю семью, либо забрали копы. И вот вопрос на миллиард.

Мясорубку скорей всего устроил Черный Дьявол, которого там заметили очевидцы. А я пришел туда позже. Но шел я за химерой или за порошком?

От попыток вспомнить снова заболела голова. Причем дико. Хуже бывает, только когда я пытаюсь вспомнить собственное имя. Достал фляжку и сделал большой глоток. Как же мне не хватало этой ядреной дряни утром. Сейчас станет легче.

— Восьмой? — раздался робкий голос из-за спины.

— Чего тебе, малявка? — спросил я раздраженно.

— Я была не уверена, но сейчас уже точно. Люди на меня как-то странно смотрят. Не все, но большинство явно.

Я остановился и оглядел улицу. Несколько восьмерок тут же отвели взгляд и ускорились, словно вспомнили про срочные дела. Оглядел мелкую обузу с ног до головы. От досады чуть было не хлопнул себя по лбу.

— Да, мой косяк. Не подумал. Пошли за мной.

Мы дошли до ближайшей подворотни и ступили в темноту. Я наклонился и зачерпнул полную ладонь грязи, вперемешку с какой-то вонючей жижей. Протянул девчонке.

— На. Размажь по лицу и рукам. Тщательно втирай в кожу.

— Это? — отшатнулась мелкая в ужасе, зажимая рукой нос. — Что за мерзость, Восьмой?

— Ну как знаешь, — пожал я плечами, отряхивая руку.

— Они что, меня по запаху отличают? Я должна дерьмом пахнуть, чтобы сойти за своих.

Не знаю, что в ее тоне меня взбесило. Может сказалось напряжение этого дерьмового дня. Может прорезавшиеся в ее голосе тепличные замашки. В целом плевать, но если уж сама нарывается, почему бы не объяснить?

Я схватил мелкую за плечо и подвел к выходу из переулка. Вытолкнул ее на свет уличных фонарей, а сам остался в тени. Наклонился ниже, переходя на шепот. От нее правда приятно пахло какими-то духами. Но мне было плевать.

— Смотри внимательно, инквизитор. Смотри им в глаза, это приказ. Каждому, кто на тебя сейчас пялится. Смотри своими красивыми механическими глазками. Что ты видишь?

— Восьмерок, — прошептала она. — То есть людей. Обычные люди.