Мать и дочь тревожно переглянулись. Виктория побежала к двери. Спустя минуту в гостиной появились Воронович и дежурный охранник. Они внесли Шимаханского. Безвольно повиснув в чужих руках, он в такт шагам болтал головой.

– Ему стало плохо в машине! – крикнул Воронович. – Звоните в «Скорую»! Немедленно!

Надежда вскочила с дивана, туда положили Шимаханского. Он был бледен и чуть заметно дышал.

Набрав номер и дождавшись ответа, Ираида Самсоновна уточнила:

– Он – гипертоник?

Вадим Воронович вырвал у нее трубку:

– Мужчина, шестьдесят один год. Шимаханский Антон Геннадьевич. Сердечный приступ, возможно – инфаркт. Адрес? – Он сунул трубку Надежде: – Ваш адрес! Говорите!

Диспетчер приняла вызов и сообщила, что «Скорая» прибудет в течение десяти минут. Ираида Самсоновна и Надежда стянули с Шимаханского пальто, расслабили галстук и расстегнули воротник сорочки.

– Если он сердечник, в карманах есть нитроглицерин, – предположила Надежда.

– Ищите! – крикнул Воронович.

Надежда прошлась по карманам пиджака, проверила нагрудный, затем взялась за пальто.

– Здесь есть таблетки…

– Не сметь их давать! – крикнула Ираида Самсоновна и распорядилась: – Откройте окно!

Воронович бросился к окну и распахнул его настежь. Шимаханский тихо лежал на диване, его лицо все больше бледнело, грудь вздымалась все реже. Надежда нащупала на запястье пульс:

– Сердцебиение замедляется!

– Не паникуй! – Ираида Самсоновна выглянула в окно и радостно обернулась: – «Скорая» приехала!

Через минуту в гостиную вбежали двое мужчин в форменных костюмах. Один из них раскрыл чемодан, другой бросился к Шимаханскому, буквально разодрал на нем сорочку и приложил к груди головку фонендоскопа. Потом раздвинул пальцами веки, взглянул на зрачок и крикнул:

– Остановка сердца! Дефибриллятор! – Врач выпрямился, стянул с себя куртку и швырнул ее в сторону. – Помогите перенести его на пол!

Вадим Воронович ухватил патрона под мышки, врач взялся за ноги. Шимаханского перенесли на ковер.

– Теперь уходите!

Все, кто был в гостиной, вышли в фойе. Ираида Самсоновна велела охраннику прогнать официантов. Выполнив приказ, охранник вернулся, чтобы полюбопытствовать, однако Надежда сорвалась на него, крикнув:

– Уйдите!

Охранник сел на свое место и уткнулся взглядом в столешницу.

Минут через десять из гостиной вышли врачи. К ним кинулись с вопросами:

– Ну что?

– Как он?

– Жив?

Врач медленно покачал головой и опустил глаза:

– Все бесполезно. Он умер.

Глава 2

Ордер на обыск

Утром следующего дня Надежда Раух пригласила в свой кабинет Ираиду Самсоновну и администратора Викторию.

– Прошу вас не распространяться о том, что вчера случилось, – с расстановкой проговорила она. – По большому счету, смерть Шимаханского нас не касается. Но он умер в стенах ателье, и я не хочу, чтобы об этом знали заказчики.

Когда Виктория вышла, Надежда сказала матери:

– Не кажется тебе, что это плохой знак?

– В Москве каждый день кто нибудь умирает. Это жизнь, моя дорогая, – Ираида Самсоновна направилась к двери, и, когда открыла ее, со стены упал карандашный портрет Надежды. Надежда метнула в него испуганный взгляд, после чего многозначительно посмотрела на мать. Перед тем как выйти за дверь, та повторила:

– Это жизнь, моя дорогая.

Надежда встала из за стола, подняла свой портрет и спрятала его в ящик стола.