|
Затем он снова услышал голос, но не в ушах, а в его голове. Что это было? Он встал, как вкопанный, на пустой улице, пропитанный блевотиной.
««—»» Сила истины? Он пришел сюда в поисках истины, и все, что он получил - было блевотиной. Также он слышит голоса. Отлично, подумал он. Фантастика. Но он должен был найти мотель, чтобы принять душ и переодеться. Писатель бесцельно забрел на центральную улицу. Магазины были закрыты, дома были темными. Автобусная станция была тоже закрыта, и за время своих блужданий он не нашел ни один мотель. Затем он увидел церковь. Она причудливо раскинулась за деревьями, и ее чистые, белые стены отблескивали в ночи. Его подкупило то, что она казалась нормальной. Передние двери были распахнуты, а внутри виднелись свечи. Он вошел и пересек неф. Скамьи были пусты. Впереди, за алтарем, задержалась тень, бормоча низким голосом слова, как заклинание. Это был священник, читающий обряды перед открытым гробом. - Простите, отче, - сказал писатель. - Мне нужно знать... Священник обернулся, черные одеяния оттопыривал "стояк". Он был слишком заметен. В гробу лежал труп старой женщины. - Чево?! - Я новичок в городе. Здесь есть какие-либо мотели? - Мотели? Здесь? - огрызнулся священник. - Конечно нет! Глаза писателя метнулись к открытому гробу. - Вы случайно не знаете, когда придет следующий автобус? - Да как ты смеешь приходить сюда сейчас, - возмутился священник. Он резко указал на гроб. - Ты не видишь, моя мать умерла? - Я сожалею, отче, - выдавил из себя писатель, но подумал, Боже! Он поспешил обратно. На улице он почувствовал себя странно: не опустевшим, как раньше, а ошалевшим и вышвырнутым. Это город, или это я? Внезапная и обильная вспышка пота сделала его рубашку, залитую рвотой, по ощущениям, как пальто слизи. Пот был предвестником, как горн… О нет. …для голоса: - ИЩУЩИЙ. ИЩИ! Кварталом ниже, на углу, светился знак: ПОЛИЦИЯ Его шаги отзывались в голове, как какой-то нимб, когда он побежал туда. Конечно, полиция будет знать о следующем автобусе. Он толкнул дверь, собираясь что-то сказать, но замер. Здоровенный полицейский с бакенбардами впился взглядом в него: - Че те надо, приятель? Я занят. - Я…- попытался писатель. Коп действительно был занят. Он стоял позади длинноволосого подростка, который был прикован наручниками к стулу. Шнур и дубинка образовывали жгут, который он затягивал вокруг шеи парня. - O´кей, панк, - предупредил полицейский. - Больше никакого дерьма. Где их наркотики? Подросток, конечно же, не мог ответить, даже если бы хотел. Его душили. Раскрытый в панике рот, исказился, лицо раздулось. - Все еще молчишь, да? - коп сделал еще один оборот жгута. - Какого черта ты делаешь? - закричал писатель. - Полицейское дело. Этот парень - наркоторговец, подписано лично им. Вероятно, продает это дерьмо детишкам в детском саду. Ну знаешь, весь этот "крэк" и "PCP". Мы должны быть немного жестче; это единственный способ вытрясти что-либо из него. Немного жестче? Писатель ошеломленно смотрел. Коп закручивал жгут до самого конца, пока шнур не заскрипел. Тело мальчишки напряглось на стуле, а его лицо начало синеть. - Говори, панкота. Где ваша заначка? Кто ваш посредник? - Как он может говорить? - выкрикнул логичный вопрос писатель. - Когда твой жгут вокруг его гребаной шеи! - Катись, приятель. Это дело полиции. - Полицейский остановился и глянул вниз. - Ах, дерьмо, похоже он подох. - Подросток дернулся несколько раз, а затем вяло сполз со стула с мертвым, опухшим лицом. Безумие, - подумал писатель. Коп размотал жгут и снял наручники. |
