Снаружи бледное солнце пыталось преодолеть толстый слой облаков, а в это время двор заполнял тошнотворный запах. Там сжигали останки полудюжины лошадей.
Полковник Шлёбель, крупный, но подтянутый сорокалетний мужчина с седоватой бородой остановил Фревена и Энн на лестнице.
— Лейтенант, Тоддворс остался в тылу, здесь я буду вашим командиром. Команда капитана Стэнли, по мере необходимости, обеспечивает безопасность и охрану пленных. А вас я попросил бы ежедневно предоставлять рапорты о состоянии подразделений и заниматься дезертирами.
— Этой ночью убит еще один из моих людей, — сказал Фревен, выслушав полковника.
— В замке?
— Да.
Шлёбель замер, пораженный известием.
— Мы… найдем возможность обеспечить вашу безопасность, я сейчас встречусь с майором Женко, он сможет…
— Не сейчас, полковник. У меня есть кое-какие соображения, все, что нам потребуется, это немного времени, свобода действий и строгая секретность.
Несколько секунд спустя Шлёбель согласился удовлетворить просьбу Фревена, не разглашая их договоренность.
Поднимаясь по лестнице, Энн спросила:
— Почему вы отказались от того, чтобы нас защищали.
— Потому что я не хочу, чтобы преступник изменил свою тактику. Мы все делаем, чтобы распознать его методы и схватить его, а если его вынудят изменить их, мы потеряем время. Я хочу как можно быстрее загнать в угол этого подонка.
— А разве надо продолжать действовать, полагаясь на то, что мы узнали?
— Подробности, ничего кроме деталей, но, собранные вместе, они в конце концов выдадут его.
— Может быть, также все-таки надо разобраться, что мы с самого начала делали неправильно, и пересмотреть то, что мы о нем знаем.
— Он сотворил очень много зла, чтобы мы посчитали виновным Хришека, и мы в это поверили, после чего он затаился на полгода, Энн. Шесть месяцев он прятался, находясь в полной эйфории! Но это не случайно, мы были в двух шагах от того, чтобы его обнаружить, я в этом уверен, наши выводы приблизили нас к нему, и он чувствовал такую угрозу, что предпочел на некоторое время затаиться.
Фревен был очень серьезен, его лоб прорезали складки, говорившие об усталости. Поднимаясь по винтовой лестнице, Энн взяла его за руку.
— Я прекрасно вижу, что вы о чем-то думаете, что-то мучит вас, расскажите мне об этом. Я пришла к вам не для того, чтобы следовать за вами, как послушная собачка. Поговорите со мной!
Он облизнул губы и очень тихо сказал:
— Почему сегодня ночью был убит именно Донован? Не Монро или я? Ведь наши комнаты крайние. До сих пор убийца устранял самых крепких ребят нашей команды, я думал, что он хочет постепенно нас ослабить. Почему он не продолжил в том же духе?
Размышляя вслух, Энн сказала:
— Если он действительно проник на этаж через потайной ход в одной не занятых келий, тогда самой первой на его пути была комната Монро, и в этом случае нелогично, что он напал на Донована.
— Если не предположить, что потайной ход вел в комнату Донована. Сегодня утром мы искали заметные улики, но не потайной механизм. Если надо, мы обыщем все снова, чтобы найти эту тайную дверь.
Энн одобрительно кивнула, и пока Фревен поднимался по лестнице, ей в голову пришла новая версия.
— Надо обдумать еще одну гипотезу, — произнесла она. — Что Монро сам…
Фревен резко обернулся и посмотрел прямо в глаза медсестры. Он не хотел создавать в команде атмосферу постоянного подозрения.
Энн опустила голову и продолжила подниматься молча.
Тем не менее, размышляла она, если анализировать то, что произошло прошедшей ночью, надо признать очевидное: было странно, что убийца пришел к Доновану, минуя комнату Монро. |