Я с чувством выполненного долга, а точнее, лёгкостью после сданных экзаменов, стал собираться на каникулы. Открыл морозильную камеру, где у нас хранилась рыба, и достал оттуда Морфа. Смахнул с него кусочки льда, и недовольный трактат с трудом открыл свой единственный глаз.

— Твоё заключение закончено, — сказал я.

— Так и дружи с тобой… Я к нему со всей душой, а он в морозилке на целый месяц закрывает! — злобно прорычал трактат.

— Ещё раз вздумаешь так шутить, я тебя на кладбище закопаю. На целый год, — усмехнулся я.

Хотя на самом деле нисколько не шутил.

Морф выпил столь много крови, чтобы накопить достаточно энергии на массовое проклятье. И я бы не был так категоричен, если бы его шутка прошла без последствий. А так половине преподавателей пришлось посещать лазарет, а вторая половина была опозорена перед студентами. И это накануне экзаменов.

Поэтому я не стал прощать хитрой книге такую выходку. Иначе, почувствовав безнаказанность, он бы в следующий раз выкинул что-нибудь похлеще. А так месяцок посидел в морозилке, остудил пыл.

И теперь миллион раз подумает, прежде чем меня злить.

— Ладно-ладно, я больше так не буду, — сдался Морф, театрально изображая жалобный тон.

— Ты не ребёнок, а коварный злобный маг, заключённый в книгу. Тебе меня не разжалобить.

— И откуда ты такой проницательный взялся? Вот прошлые мои владельцы были готовы на всё, лишь бы я им знания выдавал.

— Из моря вышел, — отшутился я. — Зато со мной не скучно.

— С этим не поспоришь. Поэтому я на тебя не в обиде. А куда мы отправимся?

Судя по голосу Морф и правда не таил обиду. Тем более, Маша вечно открывала морозилку и подбадривала его, пока я не видел. Сейчас тон трактата звучал заинтересованным. Словно Морф готов на любые приключения, лишь бы уже начать что-то делать.

— Сперва к Совиным. Я обещал княжича научить проклятьям, если помнишь. Потом у нас по расписанию новогодняя ярмарка, празднование с семьёй и пять свадеб.

— Пять? Надеюсь, не каждый день.

— Нет, через день.

Наш разговор прервал стук в дверь. Все собирались, в чём моим супругам помогали Миша и Маша, а мои пожитки уместились в одну спортивную сумку. Поэтому я пошёл открывать дверь, как самый свободный.

В коридоре стояло десять человек в форме слуг академии. С сумками и чемоданами, словно собирались переехать к нам.

— А вы к кому? — спросил я, осматриваясь.

А то вдруг рядом ходит бригадир, и это всего лишь мелкие неудобства для очередного ремонта. Или генеральной уборки, что в моей голове звучало более реалистично.

— К Акулину Сергею Александровичу, — ответил молодой парень.

— По какому вопросу?

Вместо ответа светловолосый парень со шрамом на подбородке протянул мне стопку листов. Там их было штук десять.

Хм. Назначение. Ещё одно назначение. Но на кой нам так много слуг?

— Здесь точно нет ошибки? — спросил я, читая последнее назначение о переводе служанки в наши апартаменты.

— Нет, вы уведомили секретариат о нехватке слуг. И выяснилось, что у вас всего двое на шесть человек. А по уставу академии каждому студенту полагается слуга.

— Но вас десять. А не четыре. Да и у нас четверо слуг, а не двое.

— Слуги Светланы Аркадьевны считаются личными, — пояснила темноволосая девушка. — Помимо них, ей полагаются слуги от академии.

— Да давайте уже армию слуг к ней приставим, — с иронией отметил я.

— Вы просили больше слуг, и нас отправили к вам сразу, как мы освободились.

Я уже хотел идти к тестю разбираться, чтобы он забрал обратно как минимум половину от свалившегося мне на голову счастья.