Она потянула собаку на другой край крыльца.

— Красивый зверь, — заметил Франсис невозмутимо. — Надеюсь, через несколько дней мы станем хорошими друзьями.

В чем он сильно ошибался.

Прошла неделя. Состоялась кремация, печальное погребение без священника, так как духовенство оставалось непреклонным; без кортежа, так как жители поселка так и не отступились от своего. Сесиль, расстроенная, хотела тотчас же вернуться в Париж. Франсис удержал ее лишь своей любезностью. Никогда она не встречала мужчины более соблазнительного, более обаятельного, более деликатного. Он вел себя как безупречный хозяин дома, полный предупредительности, простой, как подобает знатному синьору. Сесиль была ослеплена. Она делала невозможное, чтобы смягчить скверный норов собаки. Лучшим способом оставались совместные прогулки. Когда она выходила вместе с Франсисом, собака соглашалась их сопровождать. Но держалась от Франсиса на значительном расстоянии… Она держалась от Франсиса на таком же расстоянии, что и от каретного сарая. Как если бы Франсис внушал ей те же чувства. Франсис ничего не замечал. Он мило болтал, говорил о своем детстве, о чудесных каникулах, которые он проводил в замке. Иногда он смеялся как ребенок, держа Сесиль за руку. Пес следил за ними на расстоянии десяти метров и держался все время с той стороны, где оказывалась его хозяйка.

— Но вы выходили же иногда за пределы владений? — спрашивала Сесиль.

— Нет. Жил как дикарь. Залезал на деревья, чтобы читать приключенческие романы… В глубине парка строил себе шалаши.

— А по воскресеньям вы ездили в Леже все вместе в карете?

— В карете?.. Какая странная мысль!

— Вы не пользовались каретой?

— Но карета — это музейный экспонат. Ею очень давно пользовалась герцогиня де Бери, с тех пор она все время оставалась здесь.

Новый предмет для размышлений. Герцогиня де Бери! «Этот пес меня с ума сведет», — подумала Сесиль. И чтобы забыть свои муки, она разрешила Франсису поухаживать за собой. Морис же тоже был в замке и красноречиво показывал это.

Однажды вечером за десертом Франсис сказал им:

— Если я найду покупателя, то продам это поместье. Я привык жить кочуя, и этот замок, скорее всего, будет связывать мне руки. Не могли бы вы доставить мне удовольствие?.. Возьмите то, что вам нравится… Мебель… Ковры… Вы меня этим обяжете.

Сесиль поняла, что ее муж сейчас поддастся соблазну и унизит их обоих. Она опередила его.

— Спасибо, — сказала она. — Морис хочет фонари от старой кареты… Отдайте их ему.

Франсис не скрыл своего удивления, но ограничился тем, что поднес руку Сесиль к своим губам.

— Вы прелестны, Сесиль… Так что я останусь вашим должником… Доставьте мне такое удовольствие.

Как раз в этот-то вечер Морис и решил покинуть замок.

— Хватит с меня, — сказал он своей жене, как только они очутились в своей спальне. — Честное слово, он заигрывает с тобой. А ты так любуешься им! Подпала под чары. Сразу видно, что ты его не знаешь! Но посмотри на него. Он же бабник. Это бросается в глаза.

— Не будешь же ты упрекать меня в том…

— Я ни в чем тебя не упрекаю. Пока нет!.. Я говорю, что уезжаем, вот и все. Уезжаем завтра.

— Это будет выглядеть невежливо.

— Хорошо, послезавтра. Я найду какую-нибудь причину.

— Я увожу собаку.

— Собака останется здесь.

— Собака поедет со мной.

— Тогда я вернусь один.

И Морис пошел спать в комнату для гостей.