Амёй резко отодвинул стул и встал.

— Дорогой, — сказала Клер, — не сердись. Я так пытаюсь тебе помочь.

— Спасибо.

Он вернулся в гостиную, закурил сигарету и, стоя в центре комнаты, стал рассматривать витрины. Однако он не видел ни нефритовых безделушек, ни хрупких фарфоровых изделий пастельных тонов. «Им» было известно, что он купил безделушки — ну, подлинное безумие! — после той истории с университетскими столовыми; «им» было известно, что он уладит это дело с учебными группами. «Им» пришел на ум такой тонкий способ предупредить его. «Они» старались произвести на него впечатление и обескуражить его.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Нет! Это выглядело смешно!.. Как! Человек его склада!.. Хотя…

Он вынул из витрины тяжелого будду, который с опущенными веками улыбался своим тайным мыслям. У него было ощущение, что в своих руках он держит какого-то врага. Он чувствовал, что, быть может, пришел конец его удачам…

Когда прибыли Лаваренны, он отвлек в сторону психиатра, старинного друга по лицею, и провел его в свой кабинет.

— Я хочу кое-что тебе рассказать… Тебе, должно быть, приходилось видеть этаких чудаковатых…

— Ты мне еще рассказываешь! Да вот в прошлом месяце… Один бедолага, которому не удавалось правильно сосчитать до десяти…

— Успокойся. Я еще до такого не докатился. Но меня это очень беспокоит.

И он рассказал ему случай с витринами.

Лаваренн внимательно слушал его с бокалом шампанского в руке.

— Первое, что приходит на ум, — заключил Амёй, стараясь засмеяться, — так это необходимость поменять замки. Впрочем, мне бы уже давно полагалось это сделать. Такая богатая коллекция, а у меня даже нет надежного запора.

— Дело не в этом, — сказал Лаваренн. — Что мне кажется любопытным, так это твоя реакция. Прежде всего, навязчивая идея никогда не дотрагиваться до этих вещиц явно наводит на мысль… Можно подумать, что ты придаешь этому какое-то серьезное значение… И потом, твое тревожное состояние в данный момент… потому что ты явно одержим навязчивой идей, это сразу видно… Ты хорошо спишь?

— Так себе…

— Хм… Дела беспокоят?

— Да, тяжело! Но я не жалуюсь.

— Тогда зайди ко мне завтра. Я проведу небольшое обследование. Мне бы не хотелось тебя беспокоить, старичок, но за тобой надо бы понаблюдать.

— В конце концов, что тут… Мои вещицы поменяли местами, это очевидно.

— Знаешь… ощущение очевидности… — заметил Лаваренн с кислой миной, — это, может быть, труднее всего поддается лечению.

Головы трех жуликов сблизились над рюмками с анисовым ликером.

— Хозяев по-прежнему нет дома, — объяснял самый маленький. — Горничная на другом конце квартиры, а замок… поверьте мне… Было бы уж слишком глупо довольствоваться безделушками. Там внутри все интересно. Все! И туда надо залезть по крайней мере втроем… Когда я увидел, что оставил после себя беспорядок, то вернулся обратно и расставил посуду по местам. Не пойман — не вор… Завтра, часа в четыре, вам подойдет?

— Точняк, что не оставил отпечатков? — спросил самый здоровый.

— Я же тебе повторяю, что все поставил на место. В точности, как и прежде. Еще расскажи, что у меня глаз не наметан!

Психоз

— Вы заполнили его карточку? — спросил Лаваренн.

— Его зовут Марсель Жервез, — ответила ассистентка.