|
Если Улей будет следовать себе, то в той стороне им вырезан из нормального мира целый заводской комплекс, возможно, с прилегающей территорий в виде пары кварталов. Увы, но до него было как бы, не все тридцать километров, что сводило на нет всю перспективу. Последний кластер расположился примерно между ними и на расстоянии восемь-десять километров от Гранита. Кроме зелени на нём больше ничего не было видно, но именно его трейсер выбрал, как следующую точку остановки. Первый кластер отпал из-за небольшого размера. До второго Гранит просто-напросто не дойдёт, если вспомнить вчерашнюю дорогу. Создаётся ощущение, что в этом месте чернота ядрёная, действует куда как сильнее, чем на другом берегу моря. Или, вспоминая слова Айподоха, на другом материке. К слову, что-то он там ещё говорил про особенную черноту, пройти которую по силам редкому иммунному. Возможно, Гранит столкнулся именно с такой, потому те двадцать с небольшим километров, дались ему так тяжело.
Вот и остался всего один вариант
Глава 3
Второй переход через чёрный кластер на новом материке для Гранита прошёл без особо сильных негативных последствий. Когда под ногой вновь зашуршала зелёная трава, то чувствовал он себя неплохо. Выпив живчика, он, как и в прошлый раз, рядом с границей с чернотой почистил свои вещи и оружие от вездесущей чёрной пыли. Граница двух кластеров в том месте, куда вышел трейсер, сошлась в мелком овраге. Когда мужчина поднялся по его склону, то всего в двадцати метрах от себя увидел разбитую асфальтовую дорогу и старую бетонную автобусную остановку. Несмотря на возраст – явно ещё в застойные советские годы была тут поставлена – ею продолжали пользоваться и не стали менять на новую. Хотя, если посмотреть на дорогу, то тут полезнее будет асфальт заменить. А то он, по мнению бывшего прапорщика, ровесник этой остановки. Рядом с остановкой был разбросан мусор, и валялись обрывки чёрного полиэтилена. Скорее всего, кто-то скинул здесь мусорный пакет или несколько, а собаки их разорвали. Или не собаки, а заражённые после перезагрузки, почуяв человеческий запах на пустой дороге. Внутри остановки стояло мягкое кресло с тёмно-коричневой обивкой, порвавшейся на левом подлокотнике. Все стены были густо исписаны малоинформативными надписями, большая часть которых являлась отпетой нецензурщиной и производными от неё. Среди них бросилась в глаза сделанная крупными буквами красным маркером или тонкой кисточкой: 18-ый номер с 5.06.17 будет приходить в 9, 15 и 19 часов. На другой стороне дороги вместо остановки на обочине лежала старая бетонная плита. С трёх сторон она заросла высоким бурьяном, который можно было с большой натяжкой посчитать стенами из-за его высоты и густоты зарослей. В принципе, всё верно с точки зрения чинуш, которые пилят бюджет района. Судя по дороге, тут точно не магистраль или прямая между крупными городами. То есть, движение транспорта не настолько оживлённое. Иначе давно бы водилы завалили губернатора жалобами. И автобусы вряд ли часто ходят. Исходя из всего этого «пильщики» легко посчитают, что для пассажиров обоих направлений хватит и старой добротной коробки из железобетона. От солнца и дождя укроются в одном месте и перебегут дорогу при появлении нужного транспорта. С таким отношением и взглядом на жизнь Гранит сталкивался в прошлой жизни, когда был ещё Кондратьевым. Среди знакомых хватало и мелких чиновников, и госслужащих в городских и сельских администрациях. Кто-то из них делился своей точкой зрения, другие рассказывали про «кухню» места своей работы. Эти воспоминания почему-то вызвали чувство грусти и ностальгии у трейсера. Прошлая жизнь была насыщена опасностями, но в ней хватало так же радости и счастья. Сейчас же каждый день у него мог стать последним. И окружающая действительность буквально показала, что мысли могут быть «громкими», заодно продемонстрировав, что Гранит прав был, когда рассуждал о последнем дне. |
