Будто услышав эти слова через несколько минут дверь в его палату открылась и на пороге появилась давешняя врачиха.

- Уже вставал? – с раздражением спросила она.

- Да я только проснулся…

- Не ври. Я по монитору видела, как ты в палату возвращался из туалета. Ты понимаешь, что делаешь себе хуже?

- У меня хватает сил сходить на горшок самостоятельно, - буркнул трейсер.

- Твердолобое мужичьё, - сказала, как плюнула она, потом поинтересовалась. – Есть будешь или после сортирного марш-броска ничего не лезет?

- Буду и хочу порцию пообъёмнее, чем днём досталась, - быстро сказал её пациент и в тон ей столь же грубовато пошутил. – Как раз места больше стало в кишках.

- Жди, - коротко сказала она и ушла. Вернулась примерно через пятнадцать минут с пластиковой закрытой корзинкой. Из неё достала несколько небольших контейнеров с крышками. – Сам поешь или помочь?

- Сам, конечно, - слабо возмутился трейсер, откинул тонкое одеяло и сел на кровать. Ужин ему достался отличный, прямо обед целый. В одном контейнере был вермишелевый суп, в другом жидкая каша, в третьем немаленький кусок варёной рыбы. Ещё в корзине лежали несколько ломтиков белого свежего хлеба, завёрнутые в фольгу, и термокружка с компотом.

- Если почувствуешь какой-нибудь дискомфорт, то тут же мне скажи, - предупредила его женщина.

- Угу, - кивнул он. После чего взял ложку и набросился на еду, от запаха которой у него в прямом смысле слюна ручьём текла. С едой он расправился быстро и, допив компот, пожаловался. – Маловато будет.

- Хватит, - отрезала та, после чего взяла корзинку с пустыми контейнерами и добавила. – На кровати справа есть большая кнопка, да, вот эта. Почувствуешь себя плохо или что-то срочно понадобится, нажми на неё. По ерунде не беспокоить.

- Понял, - кивнул Гранит и от души поблагодарил женщину. – Спасибо вам огромное.

- Не за что, это моя работа, - как-то равнодушно произнесла она и ушла.

 То ли плотный перекус так повлиял на ослабленный организм, то ли в еде было подмешано снотворное, но почему-то очень скоро глаза у Гранита стали неудержимо слипаться. Хотя, казалось бы, он за остаток дня и вечер должен был выспаться.

 Уже скоро он крепко спал.

Проснулся в одиннадцатом часу утра. Самочувствие было отличным, если сравнить его с тем, как Гранит себя чувствовал вчера. Да, сильная слабость в теле присутствовала, но боль почти полностью ушла. Так что, сегодня он отказался от услуг санитара с чистой совестью. Правда, перед этим его осмотрела знакомая докторша, что кормила его ночью. Причём, обошлась без медицинских инструментов, всего лишь несколько раз приложила свои ладони к голове, груди, спине и животу Гранита. После чего кивнула санитару, мол, в твоих услугах больной не нуждается, можешь быть свободен. Аппетит вырос, и больничного жидкого супа с не менее жидкой кашей трейсеру было мало. Вот только никто не торопился радовать его желудок котлетами, жареной рыбой и прочими «тяжёлыми» продуктами. Даже курятины не давали или иного мяса птицы.

 После целого дня ничегонеделания он уснул в десять часов вечера. На удивление долго ворочаться не пришлось, хотя опасался, что из-за позднего подъёма сон к нему придёт далеко за полночь. С разрешения врачей завтракал и обедал в общей столовой. Спустя час после обеда, где ему опять поставили на поднос суп и кашу, причём вторая была лишь чуть-чуть гуще первого, к нему в палату пришла докторша.

- Вы здесь живёте, что ли? – удивился Гранит. – И днём, и ночью на работе.

- Живу, - коротко ответила она. – Тебе не нравится, что контролирую твоё самочувствие именно я? – без какого-то уважения она «тыкала» трейсеру, хотя он держал с ней себя на «вы». Впрочем, делала это без подчёркнутой грубости или желания унизить, поэтому мужчина решил на фамильярность внимания не обращать.