- Ты не спал, что ли? – хриплым спросонья голосом спросил рейдер. Он не сразу заметил прапорщика в темноте. Сначала крутил головой по сторонам, потом дважды тихо окликнул.

- Нет.

- Меня что ли сторожил?

- Охранял, крёстного, - усмехнулся прапорщик.

- О-о, это правильно, Гранит, это уважительно. Но не стоило, чесслово. Лучше бы отдохнул.

- Я пошутил, - резковато ответил ему «комод». – Если уж совсем не можешь обходиться без своих тюремных кличек, то зови меня Купцом. Это мой старый позывной, я ещё не отвык от него.

- Э-э, не, - серьёзным тоном произнёс Карандаш и погрозил пальцем в темноту, которая скрывала Кондратьева, - так не пойдёт, Гранит. Твои позывные остались на Земле, а здесь тебе Стикс дал новое имя.

- Вообще-то, его дал ты. Или с похмелья забыл всё уже?

- Стикс говорил через меня. Гранит, не шути с такими вещами. Я видел, как умирали те, кто пренебрегал законами Стикса. Ты ещё новичок, на тебя Его удача и защита распростёрта. Но пройдёт пара дней, и ты станешь обычным иммунным. Поэтому очень тебе советую – не ерепенься и не иди против ветра. Нарвёшься на какого-нибудь религиозного фанатика, скажешь при нём нечто подобное, и он тебе в лоб маслину загонит.

- Ну-ну. Сейчас ты очень сильно похож на такого фанатика, сектанта.

- Не «нунукай», я тебя от глупостей предостерегаю. Вся твоя подготовка ничего не стоит против ветерана, который прожил здесь год и больше.

- Всё, хватит. Понял я всё, - прапорщик решил, что проще согласиться с попутчиком, который стал уж очень серьёзным в данной теме. Лучше её, тему эту, сменить. – Расскажи про фанатиков. Не ошибусь, если предположу, что в таком месте разных культов и течений должно быть очень много.

- Угадал. И их не просто очень много, а дохренища…

Глава 5

- Тормози!

- Да ты в своём уме, военный? – выпучил глаза Карандаш. – Нас же порвут.

- Тормози, я сказал. Справлюсь, - повторил свой приказ прапорщик, после чего щёлкнул фиксаторами на люке, откинул, взял винтовку и по пояс вылез наружу.

 Снизу раздался мат рейдера, потом заскрипели тормоза, и машина стала быстро, но при этом достаточно плавно, замедляться. Впрочем, разогнавшуюся стальную махину с таким весом быстро остановить может только многотонный бетонный блок.

 В это время Кондратьев прикладывался к винтовке, наводя ту на преследователей. Две кошмарные туши размером со здоровенного секача, только с человеческим обликом (условно человеческим, конечно) неотрывно преследовали «уазик» вот уже километров пять, и понемногу нагоняли его. По местной классификации это были молодые кусачи. Один уже подобрался почти на полторы сотни метров, второй отставал от него не больше чем на пятьдесят метров.

 «Эх, прицел нужно было снять», - досадливо подумал прапорщик, прижимаясь к резиновому наглазнику «оптики». Впрочем, это ему не помешало с первого же выстрела вогнать пулю в грудь сутулой твари с длинными, что у твоего гиббона, лапами. Тяжёлая пуля, сто с лишнем лет назад придуманная, как охотничья, насквозь пробила тело заражённого. После такой оплеухи кусач закувыркался по асфальту, не один раз перевернувшись вокруг себя и пятная тёмной кровью дорожное покрытие.

 На следующую тварь прапорщику пришлось потратить три пули, так как та решила попрыгать влево-вправо. Почти точь-в-точь такие рывки совершает лисица, когда её ночью выгнали под свет фар машины горе-охотники и пытаются на ходу подстрелить. Третья пуля вошла ему, кусачу, в бедро и опрокинула точно так же, как и первого монстра.