Они снова остались наедине, однако ненадолго. Появился другой официант с картой вин.

— Бутылку шардонэ, — не глядя на него, сказал Родриго. — Это все.

Элси глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь обрести хоть капельку его самообладания, но это было невозможно. Несмотря на растерянность, она не могла не ощутить радостного возбуждения при столь неожиданном повороте событий. Вот уже давно ничто не рождало в ней эмоционального подъема, который с такой легкостью вызвал Родриго. Ее взгляд то и дело притягивали длинные загорелые пальцы, что играли ножкой бокала, и сильные запястья, частично скрытые белоснежными манжетами рубашки.

Как он мужествен, подумала Элси и чуть не задохнулась от волнующего ощущения его близости. Этот мужчина творил с ней нечто невообразимое. Точнее, так было раньше, яростно оборвала она себя. Сейчас я стала старше и мудрее…

— Ну как, — спросил Родриго, выводя ее из задумчивости, — хочешь выслушать мое предложение или нет?

— Если у меня нет другого выхода, — напряженно произнесла она. — Если это действительно работа.

— А ты думала, я здесь по другой причине? Элси почувствовала, что признаться в том, что именно так она и думала, будет верхом тщеславия, и ответила уклончиво:

— Возможно.

— Во-первых, прав ли я, полагая, что ты ищешь заработка? — мягко осведомился Родриго, и бледные щеки ее заалели.

— Раз Денис так сказал — значит, правда, — холодно ответила она. — Предполагаю, что он также сообщил тебе, что у меня нет никакой квалификации.

— Ты с ним говорила о своих проблемах? — нахмурился Родриго.

— Нет, — ответила Элси и нехотя пояснила:

— Это Джесси. Она ждет не дождется, когда я найду работу, чтобы мы переехали жить куда-нибудь в другое место.

— А, Джесси, — кивнул он. — Твоя сестра. К сожалению, мы незнакомы. Элси пожала плечами.

— Она училась в школе, когда.., когда…

— Когда твой отец пытался ослепить меня красотой своей старшей дочери, — иронически протянул Родриго. — Знаю. Сколько ей сейчас?

— Шестнадцать. — Элси недовольно поджала губы, а потом, не в силах спустить ему желание опорочить память отца, добавила:

— И папа нас только представил друг другу. Не его вина, что ты не.., оправдал его доверия. Губы Родриго скривились.

— Не оправдал его доверия? Неужели ты этому веришь?

— А почему бы и нет? Отец пытался сделать тебе одолжение, дать шанс вложить деньги…

— В то, что через несколько месяцев пошло бы прахом, — мрачно заметил ее собеседник.

— Может, все сложилось бы по-иному, если бы ты был готов к сотрудничеству, — возразила она.

— Не обманывай себя, — грубо проговорил Родриго. — Dios! Боже! Дело уже теряло прибыльность, и все, чего в действительности хотел твой отец, — это найти кого-то, чтобы разделить с ним последствия. Почему еще, ты думаешь, он вынудил нас расстаться? Как только понял, что со мной лишь теряет время, он побежал к следующему — как ты там говорила — дурачку? Да, дурачку.

— Не правда!

— Конечно, это правда.

— Мусс из авокадо, мадам.

Появление официанта положило конец спору. Однако Элси по-прежнему казалось, что она предает память отца самим своим присутствия здесь, и ей не хотелось оставить за Родриго Маркесом последнее слово. И все же, встретив взгляд его темных глаз, она ощутила, что играет в опасную игру.

— Возможно, тебе по-прежнему хочется узнать, почему я заставил Стилла пригласить тебя сюда, — сказал Родриго, когда официант снова исчез.