|
– Знаешь, парень, если бы я с провокаций кормился, давно бы с голоду сдох… «Ну черт с вами, господин Шульгин. Не думайте, что вы такой хитрый. И на вас найдется…» Вслух Ляхов этого не сказал, спросил только: – То, что вы сказали, конечно, несколько меняет дело. А поконкретнее если? – А вот давай поднимемся в мой кабинетик, там все и обсудим. «Кабинетик» Александра Ивановича оказался на самом деле достаточно просторным, но уютным, похожим на каюту капитана старинного парусного линкора. Обшитые светлым деревом стены, балки бимсов над головой, выступы шпангоутов по бортам, медная, якобы керосиновая лампа в кардановом подвесе, кормовая переборка, почти сплошь остекленная, выходит на окруженный резной балюстрадой балкон. Всякие морские предметы и сувениры по стенам. Большой глобус, изображающий географические представления о Земле картографов начала ХIХ века, внутри которого прятался прилично укомплектованный бар. Из стиля выбивался только экран электронно-вычислительной машины непривычного вида, Ляхов даже сразу не понял, что это такое. Гораздо больше походило на обыкновенное настольное зеркало и фигурной рамой, и толщиной. О том, что это именно ЭВМ, Вадим догадался по полукруглой клавиатуре с непривычным набором кнопок и символов на них. Техника здесь явно шагнула намного дальше, чем в «обычном мире». Так он привычно подумал и только чуть позже вспомнил, что вряд ли теперь уместно такое обозначение. Для разрядки спросил Шульгина об этом приборе, и тот сыпанул серию абсолютно ничего не говорящих терминов – «плазменный монитор», оперативка столько-то мегабайт, хард столько-то, но уже «гига», и тому подобное. Пользуясь терминалом той машины, к которой был подключен у себя дома, Вадим понятия не имел, какие там у нее «характеристики». Знал одну-единственную – «быстродействие», то есть время, проходившее от ввода задания до получения ответа. И этого ему было достаточно. Александр Иванович благодушно хохотнул: – А может, у вас даже лучше. Чего себе голову никчемной информацией забивать? Как с револьвером системы наган. Нажал – выстрелил, не нажал – не выстрелил. Знаешь, куда патроны вкладывать да как гильзы вытряхивать, и никаких других забот. Садись, – указал он на вишневые кожаные кресла по обе стороны откидного, как в железнодорожных вагонах первого класса, столика. – Кофе с коньяком или же с ликером? Есть бенедиктин, шартрез, миндальный… – Бенедиктин, с вашего позволения. А почему вы только меня пригласили? А он?.. Ляхов думал, что двойник идет за ними следом, и понял, что это не так, только когда дверь за спиной бесшумно закрылась и они остались вдвоем. – А он – потом. Пока поговорим с глазу на глаз. Ну, хозяину положения виднее. Вадим только спросил о том, что его больше всего волновало с самого начала. Его двойник – полноценная, самостоятельная личность или все же какой-нибудь «артефакт», непонятное порождение неизвестного мира? – Не менее полноценная, чем мы с тобой. Однако, несмотря на то, что мы такие вроде бы умные, с подобным явлением сталкиваемся впервые. То есть – не приходилось нам встречаться с абсолютным аналогом человека, существующего в параллели, столь далеко разошедшейся с базовой реальностью. Просто двойников-то мы встречали постоянно, начиная с товарищей Сталина, Троцкого и прочих, но все они обитали буквально в двух-трех шагах от развилок, и не аналоги то были, строго говоря, а те же самые люди в иных обстоятельствах. |
