-Дуй бегом за Захарием - гончаром, скажешь, воевода его к себе зовет да пущай глины прихватит!

 -Да, господин управляющий! - мальчишка откланялся и со всех ног пустился за неведомым мне Захарием.

 Не прошло и десяти минут, как со двора показался высокий, слегка сутулившийся мужик, сопровождаемый двумя мальчишками, тащившими на горбушках мешки, наполненные чем-то тяжелым. Сам Захарий нес по одному мешку в каждой руке. Не нужно было быть великим аналитиком, чтобы понять - в мешках вся троица тащила глину.

 Гончар и впрямь попался стоящий, мои мысли он схватывал на лету. Быстро размешав глину, он приготовил формы, просушил их у жарко горящего горна, и каким-то чудом не дав им потрескаться, взял с тут же валявшейся ступицы тележного колеса деготь, густо обмазал им поверхности форм и сложил их вместе. Тут же принесли пышущий жаром расплав и, осторожно опрокинув, вылили в приготовленный оттиск. Зашипевший деготь шибанул в ноздри, а мы, вдыхая его ароматы, выждали несколько минут и осторожно раскрыли створки. Металл, заполнивший форму, потемнев, стал твердым, но от него по-прежнему пыхало жаром. Руководивший литьем старый мастер внимательно оглядел со всех сторон получившееся изделие, поцокал языком, словно не понимая, как это так получилось, затем присел, впитывая в себя запахи свежего литья. И посмотрев в мою сторону, одобрительно покачал головой.

 -Чудный клинок получился! С кованым мечом может и не совладает, но башку супостату снесет. - Седой кузнец почесал загривок. - Вот только закалим малость. - Он снова запустил пятерню в волосы. - Вот ведь какую штуку удумали, ха! Теперь стрел да копий не считано наделаем, успевай, подноси. Вот ведь, Ваше Высочество, век живи - век учись! И как это мы сами-то не додумались! - недоумевая, мастер снова покачал головой. Принцесса восторженно улыбалась одобрительно посмотрела в мою сторону. Мне отчего-то стало тепло и радостно, будто в пасмурный, промозглый день из-за облаков выглянуло ласковое солнышко, но принцесса вздохнула и отвернулась, а в моей душе заскребли кошки...

 Наконец мы покинули кузню и двинулись на осмотр стен крепости. Снующие туда- сюда мальчишки почти не обращали на нас внимания, но люди постарше при виде принцессы желали ей доброго здоровья и почтительно кланялись. Похоже, в городе принцессу знали и даже, кажется, немного любили, во всяком случае, взгляды горожан были не злобливы, а улыбки искренни.

 А новости в городе и впрямь распространялись быстро. Не прошло и получаса, как я заметил, что и меня стали узнавать и приветствовать. Раза два мне удавалось расслышать раздававшийся за спиной шепоток, и что мне особенно было приятно, говорили обо мне не сколько как о вновь назначенном генерал -воеводе, сколько как о человеке, столь успешно наладившем оружейное производство. Шутка шуткой, но я, сам того не замечая, стал постепенно входить в роль воеводы. Мы посетили несколько оружейных цехов; осмотрели склады с продовольствием, коего, на мой взгляд, для длительной обороны было маловато; прошлись вдоль южной стены; миновали, даже в столь напряженные часы, шумевший базар и поднялись на одну из сторожевых башен.

 Жаль, но в тот день блеснуть своими познаниями мне больше не удалось. Подготовка к обороне шла полным ходом. Силы, предназначенные для отражения противника, были расставлены с умом, и что-либо переиначивать в диспозиции я посчитал излишним. Собрав на полевое совещание воедино всех сотников, я, не вдаваясь в мелкие подробности, дал им лишь несколько советов тактического плана. Вот и всё! Но, судя по изменившемуся настроению военачальников, встретивших моё столь неожиданное назначение весьма скептически, понял, что попал в точку - в меня поверили, а вера в командира порой творит великие чудеса.