— У меня есть право молчать, — ответил сенатор. — У меня есть право… — он взглянул на Синкфилда и вздохнул. — Я знаю свои права. Давайте с этим покончим.

— Мы отнимем у вас еще пару минут. Мне кажется, вы не все поняли, — он мотнул головой в сторону Конни Майзель. — Она работала в паре с Дэйном. Держала вас под контролем, а Дэйн убивал лишних свидетелей. Сначала вашу дочь, потом ее дружка, наконец, вашу жену и этого Джонса. Дэйн убил их всех. Вы изменили свое завещание, сделав ее вашей единственной наследницей. Как ей удалось заставить вас пойти на это?

Сенатор покачал головой.

— Тут какая-то ошибка. Я сам пожелал изменить завещание.

— Разумеется, сами. И возможно, прожили бы еще месяц или год-другой. Когда на кон поставлены двадцать миллионов долларов, торопиться не с руки. Они могли бы и подождать.

Эймс вновь посмотрел на Конни Майзель.

— Он лжет, не так ли?

— Разумеется, лжет.

Эймс просиял.

— Я так и думал. Я убил человека, лейтенант. Давньм-давно. Теперь я готов за это ответить.

— Это прекрасно, — воскликнул Синкфилд. — Чудесно и удивительно.

— Оставьте его в покое, — бросила Конни Майзель.

— Как скажете, — Синкфилд отвернулся.

Я же наблюдал, как Конни подошла к креслу сенатора, опустилась на колени. Он посмотрел на нее и улыбнулся. Она погладила его по щеке. Наклонила голову так, чтобы ухо оказалось на уровне ее рта. Что-то прошептала. Лицо Эймса посерело, затем стало мертвенно бледным. Рот приоткрылся, он вытаращился на Конни Майзель.

— Нет. Это невозможно. Абсолютно невозможно.

— Но это так, — мягко возразила она.

— Тебе следовало сказать мне об этом. Почему ты все скрыла от меня?

Он поднялся.

— Так уж получилось.

— Святой Боже, — простонал он. — Святой Боже, — он повернулся к Синкфилду. — Вы позволите покинуть вас на минутку, лейтенант? Мне надо кое-что взять в кабинете.

— Конечно, — кивнул Синкфилд. — Но вам придется поехать с нами в участок, сенатор.

Эймс кивнул.

— Я знаю, — он оглянулся.

Долго смотрел на Конни Майзель, а затем, шаркая ногами, пересек гостиную, вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Почти тут же раздался выстрел. Я в это время не отрывал глаз от Конни Майзель. При звуке выстрела она улыбнулась.

Глава 28

Синкфилд первым влетел в спальню. Я последовал за ним, Конни Майзель — за мной. Эймс сидел за столом. Закинув назад голову. Он выстрелил себе в рот. Зрелище было не для слабонервных.

Библия лежала на столе. Библия-шкатулка, открытая и пустая. Я обошел стол. Револьвер выпал на ковер из безжизненно свисающей руки Эймса. Тридцать второго калибра, с укороченным стволом. «Кольт», с перламутровой рукояткой. Перламутр искусственный, подумал я.

Синкфилд шагнул к Конни Майзель. Наклонился. Их лица разделяло лишь несколько дюймов.

— Что ты ему сказала? — он едва сдерживался. Я видел, как набухли вены на его шее. — Что ты ему сказала, чтобы заставить его отправиться на тот свет?

Конни Майзель улыбнулась. Подняла руку, коснулась щеки пониже левого уха. Провела пальцем по скуле, затем постучала по подбородку.

— Повежливее, лейтенант. Повежливее. Не забывайте, что вы говорите с двадцатью миллионами долларами. Двадцать миллионов долларов не любят, когда на них напирают.

— Что вы ему сказали? — повторил Синкфилд едва ли не шепотом.