– Ну как, Саша, нравится?

– Просто восторг! – с чувством проговорила я.

– Это было сшито на мое семидесятипятилетие! Как видите, тут еще и дивная вышивка, и потом, по крайней мере есть гарантия, что ты не встретишь женщину в таком же туалете, а это очень важно! Вам правда нравится?

– Очень! Но это ведь нельзя надеть несколько раз, платье такое броское, – робко заметила я.

– Ну вышивка может быть и поскромнее.

– А без вышивки она не шьет?

– Нет! Это ее индивидуальный стиль! Дочери одной моей подруги она вышила на платье павлина, это было ослепительно!

– Инночка, Саше павлин не пойдет, – с улыбкой проговорила бабушка. – Он ее просто убьет, это только для жгучей брюнетки.

– Да я знаю, ты всегда мой вкус не одобряла, – махнула рукой Инна Кирилловна. – Ну не хотите, как хотите! Маруся, ты в театр точно не пойдешь?

– Боюсь, что нет.

– Тогда, может быть, я могу пойти? Саша, это удобно?

– Да, конечно, это удобно! – обрадовалась я. – Там два билета, вам есть с кем пойти?

– Ну разумеется. Я приглашу Сергея Ипатьевича, он такой театрал…

– Вот и хорошо, а я лучше побуду с бабушкой.

– Саша, если вы останетесь с Марусей, я схожу в парикмахерскую, надо же привести себя в приличный вид.

– Да-да, Инночка, непременно сходи к парикмахеру! – посоветовала подруге бабушка. – А вечером все мне расскажешь и не забудь купить программку.

Инна Кирилловна первым делом позвонила Сергею Ипатьевичу, договорилась о встрече и быстро ушла.

– Какая она энергичная, Инночка, – покачала головой бабушка. – Я у себя в Араде тоже еще ого-го, а тут расклеилась. Может, к завтрашнему вечеру и очухаюсь. Очень мне хочется побывать у тебя дома, познакомиться с твоим мужем… Саша, мне нелегко говорить сейчас, лучше помолчать, а ты расскажи мне что-нибудь, хорошо?

– Я не знаю, что рассказывать, – растерялась я.

– Ну, к примеру, расскажи, как ты с Глебом познакомилась.

– С Глебом? В ГИТИСе мы познакомились. Он был уже на третьем курсе, а я на первом… За ним все девчонки ГИТИСа бегали. Мне моя подружка все уши прожужжала – Ордынцев то, Ордынцев се, а один раз я опаздывала на занятия и уже перед самым входом поскользнулась и шлепнулась в лужу, а он помог мне подняться. Я как на него глянула, так и обомлела. Но, видно, я ему тоже понравилась, и он мне сразу свидание назначил.

Я вдруг отчетливо вспомнила, как у меня колотилось сердце, когда я в тот же день сломя голову неслась к метро «ВДНХ», где мы должны были встретиться. И конечно, примчалась раньше времени.

Глеба еще не было, я спряталась за какой-то палаткой. В те годы их было еще совсем немного. Он появился с опозданием минуты на три и, убедившись, что меня еще нет, вздохнул с явным облегчением. Я выждала минутку и на подгибающихся ногах направилась к нему. Он так просиял, что все мои страхи улетучились сразу. Мы гуляли с ним часа два по аллеям Ботанического сада, была поздняя осень, но день выдался теплый и безветренный. Мы говорили не умолкая, оба словно торопились выложить друг другу все о себе. Я как сейчас помню запах прелых листьев и ощущение счастья, вернее, радости жизни. В Ботаническом саду в эти часы было совсем безлюдно и почти темно, но мы даже не сделали попытки поцеловаться, мы просто как два дурака бродили по аллеям, держась за руки и беспрерывно чему-то смеялись. Потом наскребли денег на жареные пирожки с повидлом, запили их газировкой из автомата – и Глеб поехал провожать меня на другой конец города, я тогда жила с родителями на Ломоносовском проспекте.