|
Этот молодой жрец… то есть вовсе не жрец — пожалуйста, обратите внимание, что это только сравнение, но совсем не одно и то же, — будет посредником между вами и божеством чистого искусства, которое отнюдь не является божеством. Сосредоточимся и, сосредоточившись, примем участие в этом богослужении, которое, упаси боже, не является богослужением, а только напоминает богослужение. Ибо, как я уже сказал, здесь нет места для всякой трансцендентальности, а человек будет лишь выражать себя во славу человека, то есть вашу славу, дорогая публика, а при случае и мою. Сосредоточиться же вам будет легко, потому что вы уже сосредоточены, здесь, в этом зале. Уважайте культуру, и она будет уважать вас. И у вас не будет с этим больших трудностей, потому что вы люди культурные (аплодисменты). Да, культурные. В этом нет ни малейшего сомнения. Это видно с первого взгляда. Об этом свидетельствует ваше платье, в частности платья женщин. Достаточно посмотреть на восхитительную беличью накидку во втором ряду… (аплодисменты). Хотя я колеблюсь, не отдать ли пальму первенства вон тому великолепному норковому палантину в третьем ряду… (Шум восхищения «а-а-а»… и аплодисменты), чтобы оценить уровень. Достаточно втянуть в себя запах мыла и духов, которые здесь разносятся, чтобы сразу понять, какую непримиримую войну вы объявили грязи и плохим запахам, этим неизбежным продуктам природы, то есть самой природе. Но не только одежда и запахи говорят о вашей культуре. Об этом прежде всего свидетельствуют ваши лица, потому что уже заранее на них появляется выражение восторга, хотя концерт еще не начался. Например, у этого господина в первом ряду (аплодисменты). Итак, все складывается как надо. Восторженная публика, вдохновенный исполнитель и возвышенная музыка — все это вместе составляет гармоническое единство. Мы можем быть уверены, что сегодняшний концерт удастся на славу. Мы можем ожидать, что нас ожидают неожиданные впечатления. А теперь я передаю голос музе (произносит название произведения). Маэстро… (Бурные аплодисменты и овации. Потом минута тишины перед началом концерта и первые такты. Через некоторое время…)
Мясник (раньше Паганини). Можно? Скрипач. Не мешайте. Мясник. Я принес… Скрипач. Я вам сказал, не мешайте. Разве вы не видите, что у меня концерт? Мясник. Ну тогда я подожду (пауза. Концерт продолжается). Кх-кх (откашливается, но Скрипач не обращает на него внимания). Ну и жарко же сегодня. Скрипач. Вы еще здесь? Мясник. Я принес… Скрипач. Обратитесь, пожалуйста, к моей матери. Она внизу. Мама, мама, к тебе пришли. Мясник. Но внизу никого нет. Скрипач. Тогда приходите, когда моя мать будет дома. Мясник. Но я принес… Скрипач. Потом, потом, в другой раз. Мясник. Но я принес… Скрипач. Давайте на этом закончим, у меня нет времени, у меня концерт, я не буду с вами разговаривать, я играю! Мясник. Но я принес печенку. Скрипач. Что такое? (Скрипка смолкает.) Мясник. Печенку, потому что легких сегодня нет. Легкие будут завтра. Скрипач. Что это? Мясник. Ну как что, печенка… Скрипач. Сырое мясо?! Мясник. Свежайшее! Скрипач. Немедленно заберите. Мясник. Ведь я же сказал, что легких сегодня нет. Скрипач. Это отвратительно, класть мне на стол кусок какого-то… какого-то… трупа. Мясник. Вы не любите печенку? Скрипач. Да как вы смеете, и кто вы, собственно, такой? Мясник. Мясник. Скрипач. Значит, это ошибка. В нашем доме едят исключительно цветную капусту. Мясник. А, тогда простите. Скрипач. Значит, это… это печенка? Мясник. Разумеется. Но я, кажется, мешаю. Скрипач. Я еще никогда не видел печенку вблизи. Мясник. |
