– Твой?

– Иногда я в этом не уверен. Парни одалживают, когда надо куда-то быстро по городу добраться, – улыбнулся Змей, захлопывая дверцу.

Внутри оказалось светло и уютно. Светлая замша обивки, плавные линии панели, отделанной темным деревом, и целая россыпь сияющих амулетов управления напротив сиденья водителя. Судя по мобилю, семье Стейна удалось пережить тяжелые времена, устроенные императором.

Пока Змей усаживался на месте водителя, я изучала ручки на двери и случайно посмотрела в окно. За воротами торчал Юрген. Караулит он меня, что ли? Или ждет кого-то?

Мобиль заурчал громче, плавно двинулся с места.

Я не знала, куда смотреть: в окно, за которым мелькали окутанные весенней дымкой цветущих садов улицы столицы, или на панель, где под ловкими пальцами Стейна моргали артефакты.

В итоге просмотрела и то и другое.

Пока я крутила головой, мобиль добрался до окраины Вальхарда, и мы свернули с главного тракта к большому белому зданию.

На широкой подъездной дороге, ведущей к трехэтажному особняку, гостей встречали магические голограммы с приветствиями, списком услуг, которые можно получить, и ценами. А желающих поселиться именно здесь было более чем достаточно: Стейн с трудом нашел свободное место, чтобы припарковать мобиль.

Если это таверна – я блондинка! Это же целый гостевой дом! Причем не самый дешевый, но, судя по зданию и вышколенности снующих по парковке носильщиков, цена ничуть не завышена.

Взяв меня за руку, Стейн, ловко лавируя между тележками с чемоданами и вылезающими-забирающимися в мобили лаернами, прошел мимо крыльца, над которым красовалась вывеска «Таверна «Забытый фонарь».

Действительно таверна!

Змей открыл калитку в живой изгороди и нырнул во внутренний двор, где оказалась целая россыпь одноэтажных зданий. Это были хозяйственные постройки и коттеджи, в которых жила его семья и обслуживающий персонал таверны.

Змей показал на один из домиков с пышным палисадником под окнами:

– Тут мы жили с мамой.

– Стейн? – На крыльцо вышла одетая в закрытое черное платье лаерна средних лет. Красивая и строгая, она очень походила на сына: те же русые волосы, те же яркие, как васильки, глаза.

– Ты же собирался провести выходные в институте? – Мать Стейна незаметно окинула меня заинтересованным взглядом.

– Нам срочно понадобилась моя кладовка, – улыбнулся Змей и добавил: – Мама, это Мартина, я тебе о ней говорил. Мартина, это моя мама…

– Можно просто Эмма, – чуть склонив голову в приветствии, добавила женщина. – Не засиживайтесь.

– Не будем, – пообещал Стейн и повел меня в сторону стоящего особняком домика с поросшим травой крыльцом.

– Ты говорил обо мне своей маме? – удивленно спросила я, не зная, краснеть, бледнеть или радоваться факту, что парень сообщил обо мне родным.

Весело подмигнув, Змей открыл дверь домика и пропустил меня вперед.

Внутри оказалось довольно пусто. Пара матрасов на каменном полу – вот и вся обстановка. Не кладовка – пустой склад.

– А тебя смущает то, что я говорил с мамой? – Стейн закрыл дверь и поймал меня в объятия.

– Не то чтобы… Но зачем?

– Надо же ее предупредить о том, кто будет сводить меня с ума в ближайшие семьдесят-девяносто лет?

Он что, только что признался мне? В любви? А обещание вечно быть рядом можно считать за признание? Или он о нашем браке так шутит?

– Успокойся, мышка, – хмыкнул Змей. Он поцеловал меня в щеку и отпустил. – Нужно было уточнить пару моментов о нашем браке, а мама у меня догадливая… Пришлось признаваться.

Я незаметно выдохнула.

Стейн снова рассмеялся.