— Но…

— Ведь те мужчины ничего с собой не унесли, не так ли? После того как они ушли, ты проник в дом через боковую дверь и без стеснения взял… Итак, что ты взял?

— Только на время. Из комнаты Тодда.

— Сына мистера Крили?

— Да. И одна из игр была моя. Он мне ее так и не вернул.

— А мужчины? Они что-нибудь взяли?

Пауза.

— Вроде бы нет.

Сакс сняла наручники.

— Все, что взял, принеси обратно. Положи в гараже. Я оставлю дверь открытой.

— О да, конечно! Обещаю, — поклялся парень, тяжело дыша. — Можете не сомневаться… Только… — Он начал плакать. — Дело в том, что я съел торт, который стоял в холодильнике. Я не… Я куплю им другой.

— В список вещей еда не включается, — холодно произнесла Сакс.

— Не включается?

— Все остальное верни.

— Клянусь. Поверьте мне. — Он вытер лицо рукавом куртки.

Он встал и уже собрался уходить, но Амелия остановила его вопросом:

— Еще одно. Когда ты узнал, что мистер Крили покончил с собой, ты удивился?

— Ну, в общем, да.

— Почему?

Парень рассмеялся:

— У него был «мерс». Длинный такой. А те, кто кончают с собой, ездят на «БМВ». Верно?

Глава 4

9.43

Существует много страшных вариантов смерти.

Амелия видела почти все, по крайней мере ей так казалось. Но нынешние убийства были самыми жестокими из всех, с которыми ей приходилось сталкиваться в практике эксперта.

Райм попросил ее поскорее приехать в Нижний Манхэттен, где от Амелии требовалось осмотреть два места, на которых с промежутком в несколько часов были совершены убийства. Убийца оставил записку, в которой называл себя Часовщиком.

Сакс уже провела осмотр первого из них, на пирсе у Гудзона. Оно оказалось довольно сложным для анализа. Тело отсутствовало, большую часть следов смело или перемешало сильным ветром, дующим с реки. Она сделала фотографии места убийства и сняла его на видео с разных углов зрения. Отметила участок, где стояли часы, с раздражением подумав о том, какой беспорядок там учинил антитеррористический отряд, когда забирал их на проверку. Впрочем, в сегодняшней ситуации другого выбора просто не было.

Она забрала также и записку, заляпанную запекшейся кровью. Затем взяла образцы замерзшей крови. Отметила отпечатки ногтей на пирсе в том месте, где жертва отчаянно пыталась удержаться, повиснув над бурлящим потоком. Амелия нашла оторванный ноготь, широкий, короткий, неровный, без лака, что свидетельствовало о том, что жертва скорее всего был мужчиной.

Убийца протаранил цепное ограждение пирса. Сакс и отсюда взяла образец, чтобы попытаться найти возможные отпечатки. У места въезда на пирс и у лужицы замерзшей крови она не нашла ничего: ни отпечатков пальцев, ни следов ног, ни следов автомобильных покрышек.

Свидетелей тоже не было. Медэксперт сделал вывод: если жертва упала в Гудзон, что представлялось вполне вероятным, то смерть от переохлаждения наступила в течение примерно десяти минут. Водолазы из полиции и береговая охрана продолжали поиск тела в воде и возможных других улик преступления.

Теперь Сакс находилась на месте второго убийства, в переулке рядом с Сидар-стрит, неподалеку от Бродвея. Труп Теодора Адамса лежал на спине, рот заклеен скотчем, им же связаны колени и запястья. Жертве, судя по всему, было тридцать с небольшим. Убийца закрепил веревку на пожарной лестнице на расстоянии десяти футов над ним, а ко второму концу привязал тяжелый шестифутовый металлический брус с отверстиями по краям, похожими на широкие игольные ушки. Описанное сооружение убийца подвесил над шеей жертвы.