– Да, Борис Маркович, идите, мне пока хватит и фамилии Трубникова, – сказал Егоров. – Скажите только: этот Трубников – он молодой или пожилой? Музыку кого из композиторов он любит? И вообще – что он в жизни любит?

– Он человек уже немолодой, ему за пятьдесят, – ответил преподаватель. – Всем другим композиторам он предпочитает Шопена, а вообще любит читать классику, «Войну и мир» чуть ли не наизусть знает.

– Похвально, – одобрил Егоров. – Идите скорей, а то опоздаете.

Математик убежал на лекцию, а капитан не спеша двинулся по направлению к театру. На ходу он обдумывал предстоящее знакомство со скрипачом Трубниковым и разговор с ним. Впрочем, эта задача – разговорить скрипача – не представлялась Егорову такой уж трудной. Дело в том, что он тоже любил русскую классику и тоже хорошо знал сочинения Льва Толстого. Музыку Шопена он, правда, знал не так хорошо, но ведь полное совпадение вкусов со скрипачом для знакомства и не требовалось.

Подумав, Егоров составил план разговора с Трубниковым, а также легенду для себя. И уже с легким сердцем зашагал к театру.

Вахтерша, мимо которой он в последнее время ходил каждый день, даже не стала спрашивать его удостоверение. Однако капитан задержался возле ее будочки и спросил, на месте ли оркестр театра. Услышав, что музыканты репетируют «Щелкунчика», он поблагодарил женщину и отправился в зал.

Поскольку артистов сегодня не было, музыканты оркестра не сидели у себя в оркестровой яме, а расположились на сцене. Егоров тоже поднялся на сцену и встал справа за кулисами. Отсюда ему было отлично видно всех оркестрантов, слышно каждую команду дирижера. Музыканты играли, а капитан их разглядывал. Он быстро определил, кто из скрипачей – Трубников, и стал к нему присматриваться. Уже через несколько минут он составил план разговора; знал, с чего он начнет и чем закончит.

Еще через полчаса репетиция закончилась, музыканты стали укладывать инструменты и покидать зал. Егоров подошел к Трубникову.

– Простите, что я вас беспокою, – сказал он, – но мне советовали с вами поговорить. Я – журналист, меня зовут Иван Егоров. Я пишу статью о музыкантах и танцовщиках вашего театра и хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Но почему вы обратились ко мне? – удивился скрипач. – Вы можете поговорить с художественным руководителем театра или с нашим дирижером…

– Ну, я журналист молодой, начинающий, и вряд ли ваш худрук согласится со мной побеседовать, – ответил Егоров. – Обратиться к вам мне посоветовала Виолетта Игоревна Леонидова. Я успел с ней познакомиться, но тут произошла трагедия…

– Да, страшная трагедия! – согласился музыкант.

– И теперь мне не с кем консультироваться, – продолжал Егоров. – Как сказал наш великий писатель, все счастливые семьи похожи, и только несчастье делает их различными. Вот и несчастье, случившееся в вашем театре, высвечивает каждого артиста, показывает их отличия…

– Интересная мысль, – заметил Трубников, с интересом взглянув на собеседника. – Хорошо, давайте поговорим. Можно посидеть прямо здесь, в зале – насколько я знаю, в ближайший час репетиций не будет.

Они спустились в зал и сели во втором ряду. И Егоров начал расспрашивать скрипача о балетной труппе театра.