– Как это?! – не поверил своим ушам капитан. – Вы задержали владельца этого «Москвича»? И он не оказал сопротивления?

– Какое там сопротивление! – рассмеялся собеседник Егорова. – Когда мы к нему приехали, он с похмелья головы с подушки не мог поднять.

– Это странно… – едва вымолвил Егоров. – А где вы нашли машину?

– Машину нашли в лесу, брошенную. Это возле Люберец было. А владелец живет в Мытищах. Но сейчас он уже у нас, в городской ГАИ. Так что, если хочешь с ним побеседовать, подъезжай. Только сильно не задерживайся – у нас нет оснований долго держать этого человека, еще немного – и мы его отпустим.

Егоров, сильно заинтригованный словами гаишника, снова попросил у дежурного по МУРу машину и отправился в городское управление ГАИ. Здесь, во дворе здания, он заметил знакомый «Москвич» небесно-голубого цвета. Машина выглядела помятой, бока ее были сильно поцарапаны. Но узнать, что с ней случилось, здесь было не у кого, и Егоров поднялся в кабинет заместителя начальника ГАИ по городу Москве полковника Сергея Зиновьева – это он говорил с капитаном по телефону.

– Ага, вот и ты! – воскликнул Зиновьев, когда Егоров ему представился. – Сейчас приведем твоего «опасного преступника», сейчас ты на него посмотришь…

И полковник дал команду:

– Приведите этого пьяницу, что внизу сидит.

Спустя несколько минут в кабинет вошел мужичок лет пятидесяти. Вошел он неуверенно, бочком. И выглядел он каким-то помятым, жалким.

– Вот он, владелец этого «Москвича», – представил его полковник Зиновьев. – Прошу любить и жаловать: слесарь Геннадий Слюньков из Мытищ. Ну, я за него говорить не буду, пусть он сам все расскажет. – И, повернувшись к приведенному мужичку, строго приказал: – Давай, расскажи вот этому капитану все, что рассказывал нашему инспектору. Как у тебя оказалась эта машина и что с ней дальше было.

– Сейчас все расскажу, – с готовностью пообещал Слюньков. – Значит, с машиной дело было так. Я вообще-то зарабатываю неплохо, потому что у меня высший разряд, и у себя на заводе я могу делать такое, чего никто не может. Мне вот только слабость моя мешает – пьянство то есть. Пью я запоем. Раз в два месяца, иногда реже, раз в квартал, но случается. Так вот, в прошлом году помог я заводу, а также всему объединению «Строймаш» выполнить годовой план. И мне за это выписали наряд на получение машины «Москвич». Я, конечно, был сильно рад. Ни у кого в нашем городе, считай, машины нет – а у меня будет! Ну, я и водить научился, и права получил – все честь по чести. И целый месяц вел жизнь автомобилиста: по выходным возил жену к родне в деревню, сам на рыбалку ездил… А потом не удержался и на выходных выпил с друзьями. И решил их покатать… В общем, тогда я свою ласточку в первый раз разбил.

– В первый, но не в последний! – усмехнулся Зиновьев, который уже слышал этот рассказ.

– Да, тут вы верно сказали, – согласился незадачливый владелец машины. – Тот раз был не последний. Протрезвел я тогда, машину починил, стала как новая. А спустя два месяца опять ее разбил, да и сам покалечился. А через месяц – снова в аварию попал. И тогда мне жена заявила, что машину я должен продать, если хочу остаться в живых. Да я и сам понимал, что эта ласточка – не для меня. И дал слово, что больше за руль не сяду – ни пьяный, ни трезвый. Починил я тогда свой «Москвич», привел его в идеальное состояние и стал продавать. И тут на меня вышел этот человек, Николай то есть…

– Так, с этого места давайте подробнее, – прервал рассказ Слюнькова Егоров.