‑ Ладрадун — маг?

Имя было знакомым: Ладрадуны жили поблизости.

‑ Только не Равво́т Бэннат, ‑ ответила Анюсса, используя наморнское слово, означавшее «господин». ‑ Но он сказал, что есть множество вещей, которым мог научиться даже не-маг, и он научился. Вернувшись домой, он уговорил совет города позволить ему обучить каждый район годсфорджским методам борьбы с пожарами. Потом он уговорил некоторые из советов островов выдать средства и людей для обучения. Это окупилось. Последний раз здесь, в Кадасепе, дом сгорел дотла два года назад. Он…

Вдруг люди во дворе конюшни закричали. Голоса взрослых заглушили тонкие крики детей. Даджа покинула Анюссу и побежала к конюшне, осознав, что наверно кто-то оказался внутри здания. Она собрала свою силу, на случай, если ей придётся что-то поспешно сотворить.

Во дворе конюшни люди стояли так близко ко входу в горящее здание, как только смели, держа в урках полные вёдра. Глаза на их измазанных сажей лицах были широко открыты и не отрывались от тёмного проёма, обрамлённого пламенем.

«Кто-то вошёл внутрь», ‑ подумала Даджа. «Они ждут, когда он выйдет». Она протянулась своей манией, готовясь удерживать огонь, когда крупная, неуклюжая, серая фигура бегом вылетела из заполненного дымом дверного проёма. За спиной у человека не выдержали и со стоном обрушились кровельные балки. Крыша конюшни осела внутрь, заставив огненный вихрь вырваться из дверного проёма, лизнув серую фигуру. Даджа увидела, как через отверстие в крыше вылетел комок горящей соломы, кружась в раскалённом пламенем воздухе. Крепкие ветры Снежной Луны подхватили его и понесли выше, в направлении основного здания.

Даджа подняла правую руку и щёлкнула пальцами, воззвав к своей силе. Комок огня подлетел к ней, сжимаясь, пока не превратился в аккуратный шар, лежавший на её ладони. Держа его перед своим лицом, она спросила:

‑ И что мне с тобой делать?

Она посмотрела на фигуру в сером. Пожарные стянули с неё пропитанное водой одеяло, открыв взору крупного, вымокшего насквозь белого мужчину и двух мальчишек не старше восьми или десяти лет. Одного он нёс на плече, второго — подмышкой.

У Даджи свело от переживаний горло. В этом малом, который чуть не сгорел в конюшне, не было ни одного отблеска магии. Имея в качестве защиты только мокрое одеяло, он прошёл сквозь пламя, чтобы спасти этих мальчиков. Он чуть не умер: ещё один миг, и та горящая крыша обрушилась бы ему на голову.

Это был истинный герой, не-маг, спасавший жизни потому, что должен, а не потому, что мог защитить себя магией. Он был высоким мужчиной, лет тридцати с небольшим, верхней одежды на нём не было; его шерстяная рубаха была покрыта подпалинами и сажей. Его грубые шерстяные штаны также пострадали от огня. Он похоже забыл о своей извивающейся ноше, уставившись глазами густого синего цвета на Даджу и её огненное семя.

Пожарные потянули мальчиков к себе. Опомнившись, мужчина отпустил их и поморщился. Он потряс левой ладонью: она покраснела и покрылась волдырями от сильного ожога. Мальчики кашляли, наглотавшись дыма. Их спаситель хмуро оглядел их, пока пожарный перевязывал его обожжённую руку льняной повязкой:

‑ Кто из вас устроил пожар? ‑ потребовал он.

Женщина белом фартуке в головном уборе служанки протягивала мальчикам ковш с водой, чтобы попить. Услышав слова синеглазого мужчины, она выронила ковш.

‑ Устроил? ‑ воскликнула она.

‑ Это он виноват, Мама, ‑ прохрипел один из них, показывая пальцем на другого. ‑ Он пролил лампу.

‑ Ты сказал, что мы сможем там поиграть! ‑ воскликнул его товарищ, и тяжело закашлялся.

Служанка схватила каждого из них за ухо и потащила к основному зданию. Даджа покачала головой, дивясь глупости юношей, и бросила взгляд на горевшую конюшню.