‑ Я не уверена. Она робкая, а он недолюбливает богатых людей. Если бы она училась непосредственно у него, то я бы сказала «нет». Сомневаюсь, что он отнёсся бы к ней с терпением. Но Камок приставил к ней своего старшего подмастерья, Арнэна. Тот может быть и подойдёт.

‑ Ты присмотришь за Ниа? ‑ спросила Матази, накрыв ладонь Даджи своей. ‑ Я звала её «маленькой Тенью», пока она не выросла в юную леди, слишком благородную для таких прозвищ. Она спрячется в тени и будет молчать, если что-то её беспокоит.

‑ Я присмотрю за ней, ‑ пообещала Даджа. ‑ По меньшей мере, я по-прежнему буду учить их медитации.

В ответ на их любопытные взгляды она объяснила:

‑ У Камока и Оленники огромные заведения — полные шума и отвлечений. Я не знаю, как они там не теряют голову. Они попросили меня продолжить медитировать с близняшками, и я согласилась.

‑ Мы можем найти кого-то другого, ‑ предложил Коул. ‑ Ты — наша гостья, а не учительница для девочек.

Даджа могла избавиться от обузы, оставить всё свободное время себе… нет. Её наставники не отлынивали от своих обязанностей по обучению новых магов, и она тоже не должна. И она была в личном долгу перед близняшками за их уроки по катанию на коньках; она должна была отплатить им за это, чтобы свести баланс. Она прикрыла рот ладонью, чтобы скрыть зевок. Чай или не чай, она почти засыпала на ходу.

‑ Нет, я их обнаружила, я за них и отвечаю. Кроме того, я никуда не денусь до весны.

Она переборола ещё один зевок и встала на ноги.

‑ Простите. Я устала.

Коул и Матази встали вместе с ней и протянули ей свои руки. Даджа в недоумении посмотрела на их вытянутые руки, потом на них самих. Коул сказал:

‑ Мы перед тобой в долгу, который нельзя выразить словами. Ты нашла в наших девочках то, что все остальные упустили, что могло принести им несчастья.

‑ Мы знаем, что это для тебя — труд, и что у тебя есть собственная учёба, ‑ добавила Матази. ‑ Если мы когда-нибудь сумеем надлежащим образом тебя отблагодарить…

Даджа устыдилась того, что вообще в какой-то момент возмущалась своими обязанностями перед Ниа и Джори. Вся семья приняла её так, будто она была одной с ними крови. Они давали, не прося ничего взамен; и она должна поступать так же. Она сжала их протянутые ладони:

‑ Посмотрим, что выбудете думать к весне, после проведённой вместе с нами зимы.

Она сжала их пальцы в ответ, затем отпустила, тронутая их благодарностью.

Прежде чем лечь спать, Даджа написала записку и оставила её слугам, чтобы ты отнесли её утром в Дом Ладрадун. На следующий день она должна была работать с железом у кузнеца Тэйрода. Если закончит пораньше, она хотела начать примерять Бэну перчатки.

Первый Посвящённый храма Огня, храма правосудия, закона и боевых действий, был закалённым, тощим белым мужчиной с короткими рыжими волосами, торчавшими во все стороны, и короткой рыжей бородой. Когда он говорил, звук был такой, будто кто-то ссыпает гвозди в металлическое ведро. Он был генералом, но потом взял себе имя Скайфайр, когда посвятил себя храму. Той ночью Дадже снилась практикуемая Скайфайром форма медитации. Во сне она снова была на тренировочном дворе, используемом воинами храма Огня. День был летним, во дворе было так сухо, что пыль подобно дыму поднималась с земли и с тренировочной одежды всех присутствовавших.

Даджа тяжело дышала, обходя Посвящённого Скайфайра кругом, держа в руках посох. Он был стар, но был изворотливее угря. Она чувствовала, как ноют места, по которым он наносил стремительные карательные удары, когда ему казалось, что она теряла сосредоточенность.

‑ Перестань ожидать, когда я ударю тебя там или тут, ‑ рявкнул он.