— На этот счет распоряжений не имею, — выдавил он наконец. Он даже слегка повел глазами, хотя шея его оставалась деревянной.

Хорнблауэр взглянул на Буша.

— Я поговорю с сержантом, сэр, — сказал Буш.

— Кто по боевому расписанию должен заниматься ранеными?

— Купор и его помощник, сэр. Парусный мастер и его помощник. Всего четыре человека, сэр.

Можно не сомневаться, что Буш помнит все назубок, хотя Хорнблауэр и нашел два маленьких упущения, за которые Буш несет полную ответственность. Нет необходимости заострять на них внимание — Буш и без того сгорает от стыда.

Вниз по трапу в пороховой погреб. За стеклянным окошком слабо мерцала свеча, бросая ровно столько света, чтоб подносчики пороха видели, что делают, получая полные картузы из-за двуслойного саржевого занавеса, отделявшего пороховой погреб. В самом погребе помещались артиллерист и его помощник, в тряпичных тапочках, готовые передавать и, если понадобится, заполнять картузы. Под кормовым люком обитали врач и санитар. Хорнблауэр знал, что и его самого как-нибудь могут протащить по трапу истекающим кровью из раздробленной руки или ноги — он с некоторым облегчением поднялся обратно на палубу.

— Мистер Форман. — Форман был еще один «молодой джентльмен». — Каковы ваши инструкции касательно фонарей во время ночного боя?

— Я должен ждать, пока мистер Буш не прикажет их зажечь.

— И кого вы должны послать, если такой приказ поступит?

— Фирта, сэр.

Форман указал на смазливого матросика, стоявшего рядом с ним. Показалось Хорнблауэру или нет, что он заколебался, прежде чем ответить? Хорнблауэр повернулся к Фирту.

— И куда вы идете?

Фирт на мгновение устремил взгляд на Формана — возможно, от смущения. Но Форман слегка качнулся, как бы указывая плечом, и одной рукой быстро провел перед животом, видимо, изображая непомерную толщину мистера Вайза.

— На бак, сэр, — сказал Фирт. — Их выдает боцман. Возле уступа полуюта.

— Очень хорошо, — ответил Хорнблауэр.

Он не сомневался, что Форман начисто забыл передать приказ Буша касательно фонарей. Но Форману хватило сообразительности исправить положение, а Фирт оказался не только достаточно сообразителен, но и достаточно предан, чтоб выручить своего унтер-офицера. Стоит приглядывать за этой парочкой. Уступ полуюта был вдохновенной догадкой — он располагался вблизи боцманской кладовой.

Хорнблауэр пошел обратно на шканцы, Буш за ним. Хорнблауэр взглядом пробежал по последней неосмотренной пушке — левой шканцевой карронаде. Выбрав место, откуда их могли слышать как можно больше людей, он сказал:

— Мистер Буш, у нас превосходное судно. Если мы хорошо потрудимся, у нас будет и превосходная команда. Если Бони нуждается в уроке, мы ему покажем. Можете продолжать учения.

— Есть, сэр.

Это слышали шесть морских пехотинцев на шканцах, рулевой, орудийные расчеты карронад, мистер Провс и все кормовые матросы. Хорнблауэр чувствовал, что сейчас не время произносить речь, но не сомневался, что слова его за время ближайшей собачьей вахты разнесутся по судну. «Мы» должно было стать объединяющим лозунгом. Тем временем Буш продолжал учения. «Отцепить орудийные брюки. Выровнять пушки. Вынуть дульные пробки». И так далее.

— Скоро они будут в форме, сэр, — сказал Буш. — И тогда нам останется только сойтись с неприятелем борт к борту.

— Не обязательно борт к борту, мистер Буш. Я хочу, чтоб во время следующих учений матросы потренировались в прицельной стрельбе на большое расстояние.

— Есть, сэр. Конечно, — согласился Буш.