Стиснув зубы, Чарли посмотрел на плачущую Пиппу. И… опустил пистолет.

Затем тяжело вздохнул.

– Я… я ни о чем не жалею, – быстро сказал он и поднял пистолет.

Прозвучал выстрел.

– НЕТ!

Он выстрелил еще.

И еще.

И еще.

И еще.

И еще…

И продолжал жать на спусковой крючок, пока не стали раздаваться лишь щелчки.

– Стэнли! – Пиппа подбежала к нему и упала на колени. Изо всех ран сочилась кровь, красные брызги обагрили стену. – Боже мой!

Широко раскрыв испуганные глаза, Стэнли хватал воздух ртом, из горла вырывался то ли стон, то ли хрип.

Услышав позади шорох, Пиппа резко обернулась. Чарли посмотрел ей в глаза, кивнул и выбежал из комнаты, топая тяжелыми ботинками.

– Он ушел, – прошептала Пиппа, глядя на Стэнли.

Всего за несколько секунд кровь пропитала почти всю рубашку, оставив лишь небольшие полоски белой ткани.

Понимая, что нужно остановить кровотечение, Пиппа осмотрела раны: один выстрел угодил в шею, один в плечо, один в грудь, два в живот и один в бедро.

– Ничего, Стэнли, – успокаивала она, стягивая куртку. – Я здесь, все будет хорошо.

Помогая себе зубами, Пиппа оторвала рукав куртки. Больше всего крови было на ноге Стэнли: наверное, пуля задела артерию. Пиппа завела оторванный рукав под ногу и туго завязала его над раной.

– Так-то лучше, – сказала она, отбрасывая волосы с глаз и оставляя пятно крови на лбу. – Все будет хорошо. Скоро приедет помощь.

Оторвав другой рукав, Пиппа свернула его и прижала к кровоточащей ране на шее. Только вот в теле Стэнли было шесть ран, а у Пиппы было всего две руки.

Он медленно моргнул, глаза закрылись.

– Эй, Стэнли! – Она сжала ладонями его лицо. Он распахнул глаза. – Стэнли, скажи что-нибудь!..

– Все в порядке, Пиппа… – прохрипел он, пока она отрывала новые полоски ткани от куртки, комкая их и засовывая в другие раны. – Это случилось бы рано или поздно. Так мне и надо…

– Нет, – сказала она, прижав ладони к ранам в груди и на шее.

– Джек Брансуик, – произнес он тихо, не сводя с нее глаз.

– Что? – переспросила Пиппа.

– Меня… звали Джек. – Слова давались ему с большим трудом. – Джек Брансуик. Потом мне дали имя Дэвид Найт, а после – Стэнли Форбс.

– Вот и хорошо! Ты рассказывай-рассказывай, – ободряюще улыбнулась Пиппа. – Тебе самому какое имя пришлось по душе?

– Стэнли. Оно глупое, и человек он был так себе: не всегда хороший, но из трех – самый лучший. – Из горла Стэнли вырвался хрип, Пиппа ощутила, как на ладонь хлынула кровь. – Какое имя ни дай, а я не перестал быть его сыном… Я все равно тот самый мальчик, который помогал убийце… Во мне сидит та же гниль.

– Нет, Стэнли! – воскликнула Пиппа. – Ты лучше, чем он! Лучше!

– Пиппа…

Она увидела, как ему на лицо опустилась тень: словно притушили свет фонаря. Пиппа подняла глаза и одновременно почувствовала запах, который ни с чем не спутаешь. А затем услышала гул пламени.

– Чарли поджег дом, – догадалась Пиппа, и живот свело от страха. – Надо вытащить тебя отсюда.

Стэнли лишь молча взирал на нее.

– Так, сейчас. – Она встала и чуть не поскользнулась в натекшей луже крови. Пиппа наклонилась, взяла его за ноги и потянула на себя, повернув голову, чтобы видеть, куда идет. Волоча Стэнли по полу, она старалась не смотреть на остающуюся за ним широкую красную полосу.

Дверной проем полыхал: жаркий сердитый вихрь поднимался до самого потолка и нападал на старые обои.