|
– Да уж, – сказал я. – Кстати, о вампирах… – И что? – Вы что, в самом деле вампир? – Конечно. Какой мне смысл врать? – И давно вы так? – Девять лет уже. В тот год как раз была Олимпиада в Мюнхене . – Остановись мгновенье, ты прекрасно. – Вот-вот. Точно! – Еще спросить можно? – Валяйте. – А почему вы это… таксистом работаете? – Не люблю я все эти вампирские штучки. Кутаться в плащ, разъезжать в карете, жить в замке… Ничего хорошего. У меня все как положено: плачу налоги, лицензию имею. Хожу на дискотеки, в патинко . Что? Странно? – Да нет. Просто… как бы это сказать… до меня никак не дойдет. – Так вы не верите? – М-м? – Что я вампир – не верите? – Конечно же, верю, – поспешно заверил я таксиста. – Представишь себе гору – и вот она. – Ну ладно. – Вы и кровь пьете иногда? – А как же? Я же все-таки вампир. – Кровь, наверное, разная бывает – вкусная и невкусная? – Ясное дело. Но ваша не подойдет. Слишком много курите. – Бросить хотел, но вот не получилось. – Самая подходящая – у молодых девушек. Это что-то! – Кажется, я вас понимаю. А у артисток кровь как – ничего? – У Каёко Касимото – просто супер! У Кимиэ Сингёдзи – тоже ничего. А вот у Каори Момои – не очень. Совсем что-то на нее не тянет. – Значит, и в этом деле толк надо знать? – Еще бы! Через пятнадцать минут мы расстались. Открыв дверь квартиры, я включил свет, достал из холодильника банку пива. Выпил и позвонил подружке, с которой в тот день так и не встретился. Ее послушать, так для этого была причина. Вот такие дела. – Да, советую тебе не садиться в черные такси с номерами Нэрима . – Почему? – спросила она. – Там один водитель – вампир. – Неужели? – Точно. – Беспокоишься за меня, что ли? – А то как же! – Черные с номерами Нэрима? – Ага. – Спасибо. – Не за что. – Ну тогда спокойной ночи. – Спокойной. Ее городок, ее овцы Над Саппоро – первый в этом году снег. Возникает из дождя, снова превращается в дождь. Снег в Саппоро – явление не самое романтическое. Что-то вроде вредного родственника. 23 октября, пятница. Из Токио я улетел в одной майке. Сел в Ханэде на 747-й, не успел прокрутить в «уокма-не» одну полуторачасовую кассету и вот, пожалуйста, – снег. – Ничего не поделаешь, – говорит друг. – Он всегда в это время начинается. И приходит зима. – Холодина какая! – Зима и должна быть очень-очень-очень холодной. На то она и зима. Мы с ним выросли в маленьком тихом городишке, недалеко от Кобэ. Дома наши стояли в пятидесяти метрах друг от друга, и учились мы в одной школе. Вместе путешествовали, вместе на свидания с девчонками бегали. А как-то раз так перепили, что из такси вывалились. После школы я поступил в Токийский университет, а он – в университет Хоккайдо. Женились на однокурсницах, моя была из Токио, его – из Отару . Такова жизнь Все мы бесцельно скитаемся по земле, как семена растений, которые носит капризный ветер. Наверняка в жизни все сложилось бы по-другому, если бы в Токийский университет по-ступил он, а я учился на Хоккайдо. Быть может, я бы пошел работать в турфирму, ездил по миру, а он осел в Токио и сделался писателем. Но в результате случайного стечения обстоятельств получилось то, что получилось: я романы пишу, он в турфирме работает. А театр «Орион» и сейчас сверкает огнями, как прежде. |
