– Если с Синди опять произойдет несчастный случай, любой… даже совершенно не значащий, как порез пальца, я найду тебя и заставлю так страдать, что ты пожалеешь, что родилась. Я имею в виду это в буквальном смысле. Ты поняла меня?

В ее глазах вспыхивает страх. Она знала, на что я способен. Истории моих дней в братве не являются секретом. Она с трудом сглатывает и утвердительно кивает.

– Вот и отлично. – Я разворачиваюсь и выхожу из ее комнаты.

Закрыв за собой дверь, успокаиваюсь, выталкивая безжалостного мужчину, которого, клянусь, думал, никогда к нему не вернусь. Когда то я был именно таким, но я давно перестал решать свои проблемы с помощью силы.

Мне кажется, я достаточно напугал Петру, что моей безжалостной второй сущности не придется больше появляться на свет.

Надеюсь, что так, потому что, на самом деле, мне самому не нравится эта моя сторона натуры, но, если Петра не поймет моего предостережения, моя темная сторона сущности снова выйдет наружу, потому что я не шутил. Если она хотя бы косо взглянет на Синди, я выполню свою угрозу. Никто больше не посмеет причинить вреда Синди.

Никто, пока я рядом.

36

Синди

Я чувствую себя намного лучше, когда возвращается Алекс в апартаменты. Плечо уже почти не болит, голова перестала кружиться. Я не осмелилась сказать Алексу, что у меня немного кружится голова, потому что он моментально бы вызвал врача, и я не смогла бы отговорить его. Лед с повязкой сотворили чудеса с щиколоткой, я даже слезла с кровати и попробовала наступить на больную ногу, пока не было Алекса. Да, я испытываю боль, слегка прихрамываю, но я могу с этим справиться. Не знаю, чего Петра добивалась, чтобы меня скинула лошадь, может хотела, чтобы я сломала шею или просто страдала от ушибов, но в любом случае, она потерпела неудачу. Я жива и здорова, почти здорова. Бывало и хуже, когда я падала с лестницы дома, перебрав с коктейлями.

Я смотрю на Алекса, как только он входит в комнату.

– Как все прошло с Петрой? – Спрашиваю я.

Интересно, насколько далеко он смог с ней зайти. Он должен был высказать ей свою точку зрения, но мне почему то кажется, что Алекс не очень галантен, имея ввиду его выражения, когда кто то встает у него на пути.

– Это она все подстроила, но обещаю тебе, что больше она не посмеет ничего сделать.

– Думаю, она хочет убрать меня с дороги, чтобы получить все наследство, – со смехом заявляю я.

Алекс хмурится, выглядя немного смущенным, и я хочу передать ему наш разговор с Петрой у фонтана. Мне кажется это смешным, насколько далеко решила зайти Петра, чтобы поссорить нас с Алексом, и хотя не думаю, что мой разговор с Петрой покажется ему смешным, но все же он должен о нем знать. Если Петра готова об Алексе рассказывать нечто подобное совершенно незнакомому человеку, например, мне, то до какой степени она готова зайти в своем вранье?

Я похлопываю по кровати рядом с собой, куда присаживается Алекс.

– Сегодня после ланча Петра пригласила меня выпить с ней бокал вина. Оказывается, как она сказала, очень переживает за меня, хотя и предвзято ко мне относилась с самого начала. Ей хотелось, чтобы я поверила ее рассказу. Я не верю ни единому ее слову, поскольку знаю тебя гораздо лучше, но должна отдать ей должное, она чертовски хороша в манипулировании людьми. Если бы я не знала тебя так хорошо, как сейчас, я бы ей поверила, настолько все звучало убедительно.

Алекс хмурится еще сильнее.

– Что она тебе сказала, Синди?

Я делаю глубокий вдох.

– Она сказала, что ты меня используешь. Наши отношения – это сплошной обман, ты хочешь обмануть бабушку.